Книга Татьяна и Александр, страница 272 – Полина Саймонс

В 18:20 она отнесла свой рюкзак в джип и пошла на комендантскую кухню за очередной миской еды для Александра. В шесть сорок пять она наполнила стакан водкой с секобарбиталом и, взяв поднос с едой, с сестринской сумкой на плече пошла за Кароличем.

В 18:55 Пенни ходила между нарами барака девятнадцать, пройдя мимо койки Николая Успенского.

– Послушайте, сестра, где ваши товарищи? – спросил он по-русски. – Где та другая, маленькая сестричка?

– Хорошо, что я не понимаю ни слова из того, что ты говоришь, – не останавливаясь, с улыбкой отрезала Пенни.

Тоже с улыбкой Успенский лег на свою койку. Пенни вызвала в его памяти другую медсестру – невысокую и черноволосую. Что-то в ней растревожило его. Что в ней показалось ему смутно знакомым, но почему это смутное ощущение взволновало его?

– Лейтенант, можете пойти со мной? – Татьяна улыбнулась. – Уже поздно. Я хочу отнести еду заключенному в камеру номер семь, но мне боязно идти одной. И таким образом мы с вами сможем отогнать джип к дому коменданта, чтобы забрать мисс Давенпорт и доктора Фланагана.

Каролич с радостью пошел с ней по лесной тропе. Он казался польщенным.

– Вы очень хорошая медсестра. Но все же не стоит принимать все так близко к сердцу. Берите пример с меня. А иначе работа становится слишком тяжелой.

– Мне ли не знать этого, лейтенант, – сказала она, ускоряя шаг.

– Если хотите, можете называть меня Иваном. – Он кашлянул.

– Ограничимся пока лейтенантом, – ответила она, еще больше ускоряя шаг.

В 19:00 они вошли в тюремный коридор. Все было тихо. Петров встал и взял под козырек. Татьяна подмигнула ему, глянув на стакан водки. Петров подмигнул ей в ответ. Каролич прошел первым, за ним Татьяна, которая пододвинула поднос Петрову. Тот схватил стакан, осушил его и поставил обратно на поднос. Каролич открывал камеру номер семь:

– Вы идете, медсестра?

– Иду, лейтенант.

Александр лежал на боку.

Каролич, зевая, опустился на солому. Перед ним была спина Александра, а у него на коленях лежал автомат, нацеленный на Александра.

– Покормите его скорее, медсестра. Хочу побыстрее закончить день. Такая это работа. Начинается рано, а заканчивается поздно. Конца и края не видно.

– Я вас понимаю. – Поставив поднос на пол, Татьяна сделала вид, что осматривает Александра. – Неважный у него вид. Похоже, у него какая-то ужасная инфекция.

Каролич безразлично покачал головой:

– Мертвый он выглядел бы хуже, а?

Он зажег сигарету.

– Капитан, дать вам болеутоляющее?

– Да, спасибо, – сказал Александр.

– До еды или после?

– После.

Он повернулся на спину, и она покормила его. Он быстро поел, а потом, застонав, повернулся на бок:

– У меня болит голова. Может, дадите что-нибудь от головной боли?

– Я дам вам немного морфия, он поможет.

Александр продолжал лежать на боку. Открыв глаза, он не мигая взглянул на Татьяну. Лежа спиной к Кароличу, он держал перед собой в руках кольт 1911.

– И давно вы служите в Красной армии лейтенант? – обратилась Татьяна к Кароличу, открывая свою сумку и доставая три шприца – маленькие тюбики, каждый из которых содержал полграна раствора морфия.

– Двенадцать лет, – ответил он. – А вы давно служите медсестрой?

– Всего несколько, – ответила она, возясь с иглой и предохранительной пробкой; руки не слушались, а ведь обычно она делала это не глядя. – В Нью-Йорке я работала с немецкими военнопленными.