Онлайн книга «Татьяна и Александр»
|
Александр наблюдал за ней. Потом, не говоря ни слова, убрал карту и пошел вперед. На ясном небе взошла луна, можно было идти ночью без фонарика. Когда они поднялись на вершину холма, Татьяне показалось, она видит в отдалении Берлин. – Пошли, – сказала она. – Можем пробежать оставшиеся шестьсот метров до подножия. Он опустился на землю: – Для меня очевидно, что ты не вникала в военные действия под Ленинградом. Пулково, Синявино ничему тебя не научили? Мы не уйдем с вершины холма. Единственное наше преимущество – это высота. Может быть, элемент неожиданности. У подножия холма нам остается лишь ждать, подняв руки вверх. Татьяна вспомнила немцев у Пулкова и Синявина. Она чувствовала себя слишком незащищенной на вершине холма, с несколькими деревьями и кустами. Но Александр сказал, они не будут сейчас спускаться. Поэтому они остались тут. Он не стал сооружать навес, велел ей ничего не доставать из рюкзака, помимо одеяла, если оно ей нужно, потому что они должны быть готовы в любой момент убежать. – Бежать? Шура, посмотри, как вокруг тихо, как спокойно. Александр не слушал ее. Отойдя в сторону, он начал копошиться в земле. Татьяна различала только его силуэт. – Что ты делаешь? – подойдя ближе, спросила она. – Копаю. Не видишь, что ли? С минуту она смотрела на него. – Что копаешь? – тихо спросила она. – Могилу? – Нет, траншею, – ответил он, не поднимая глаз. Татьяна не поняла его. Она опасалась, что отсутствие сигарет и его тревожное состояние превращаются во временное (временное, да?) умопомешательство. Ей хотелось сказать ему, что у него паранойя, но это вряд ли помогло бы, поэтому она, наклонившись, стала помогать ему рыть ножом и руками. К двум часам ночи они вырыли траншею длиной в рост Александра. Потом оба сели под липой. Александр прислонился спиной к стволу, Татьяна положила голову ему на колени. Он отказался лечь или выпустить из рук автомат, и в какой-то момент оружие упало на Татьяну, сильно напугав. Александр вскочил и нечаянно сшиб ее на землю. Они снова сели, и она попыталась уснуть, но не смогла расслабиться рядом с его напряженным телом. Она услышала его слова: – Не надо было возвращаться за мной. У тебя была хорошая жизнь. Ты заботилась о нашем сыне. Ты работала, у тебя были друзья, обещание новой жизни, Нью-Йорк. Между нами все было кончено. Тебе следовало оставить все как есть. «О чем ты говоришь?» – хотелось ей крикнуть. Он ведь не хотел этого сказать, пусть это и прозвучало жестоко. – Тогда, если ты хотел, чтобы я оставила все как есть, зачем явил мне Орбели в ночном кошмаре? – спросила она. – Зачем намекал на свою напрасно потраченную жизнь? – Орбели не должен был являться тебе в ночном кошмаре, – сказал он. – Орбели должен был подарить тебе веру. – Нет! – Она вскочила и отбежала от него. – Говори тише, – не вставая, сказал он. Продолжая стоять, она заговорила тише: – Ты рассказал мне про Орбели, чтобы проклясть меня! – Ах да, потому что об этом я думал в те последние моменты. Он возил носком сапога по земле. – Ты рассказал мне про Орбели, чтобы помучить меня! – воскликнула Татьяна. – Я просил тебя говорить тише! – Если ты действительно хотел заставить меня думать, что ты умер, то ничего бы не сказал. Если ты действительно хотел, чтобы я поверила в твою смерть, то не просил бы Сайерза положить в мою сумку твою чертову медаль. Ты знал, знал, что, получи я любой намек, одно слово, что ты жив, я не смогу жить. Орбели был тем словом. |