Книга Леди с дурной репутацией, страница 100 – Тереза Ромейн

Она повела себя как эгоистка, когда дала ему опиум. Ей не хотелось быть свидетелем его мучений, но не потому, что Джордж не вынес бы боли, а потому, что не вынесла бы она. Ее это пугало так же, как вид его крови.

Джордж смотрел на нее своими голубыми глазами, ясными, чистыми, которые часто бывали озорными, но никогда — лживыми. Сейчас он был серьезен как никогда.

— Я сделала все, что смогла, и мне жаль, что все сложилось не очень удачно.

Руки у нее были сжаты в кулаки. Где она оставила свои перчатки?

— Я не благодарю, а просто говорю, что ты эгоистична, если считаешь, что никто, кроме тебя, недостоин доверия. Замкнула свое сердце и мысли. Что я в действительности получил от тебя, Касс?

Взгляд его казался мягким и печальным, но это была всего лишь иллюзия из-за раны и употребления опиума. Джорджу Гудвину, урожденному маркизу Нортбруку, нет нужды проливать слезы над тем, что он не может заполучить.

— Я ухожу, — сказала Кассандра.

— Если уйдешь, я не буду бегать за тобой.

Она помедлила у двери. Ей захотелось обернуться, посмотреть, намерен ли он ее упрашивать, но она удержалась.

Саквояж был при ней, а жизнь — далеко отсюда, очень далеко! Надо уйти до того, как она забудет об этом, до того, как начнет думать, что проигрыш — это нормально, до того, как позволит ему склониться к ней, а сама она потянется к нему, до того, как будет настолько сильно нуждаться в нем, что больше не сможет идти своей дорогой.

— Я знаю, — сказала Кассандра и ушла.

Весь путь от Кавендиш-сквер до Лэнгли-стрит Кассандра проделала пешком, с грозовой тучей вокруг головы и со своим старым потертым саквояжем, который бил по ногам при каждом шаге. Лондон — это город, который содержит в себе несколько миров, но Кассандра даже не удосужилась обратить внимание на то, через сколько таких миров прошла, потому что все они были серые, мрачные, заполненные толпами.

Каждый шаг, который удалял ее от Джорджа, был необходимостью. Она слишком долго ждала этого момента и, тем не менее, была не готова увидеть знакомый фасад дома, в котором жила, когда ноги донесли ее сюда, была не готова подняться по лестнице в комнаты, которые делила с Чарлзом, и уж совершенно точно не ожидала такой встречи, когда, распахнув дверь, увидела целовавшуюся парочку — брата и темноволосую девицу, которую сначала не узнала.

Какой бы удивленный звук ни слетел с ее губ, его было достаточно, чтобы парочка встрепенулась. Чарлз поднял голову.

— О, привет, Касс, — спокойно произнес брат, как будто она выскочила из комнаты на минутку, чтобы купить газету.

— Привет. — Касс перешагнула порог и ногой закрыла за собой дверь. — Не позволяйте мне испортить вам веселье.

Смуглая и очень хорошенькая в своем синем платье, девушка повернулась в объятиях Чарлза и, сверкнув нахальной улыбкой с прелестно кривыми зубами, сказала:

— Мисс Бентон, не знала, что вы вернетесь сегодня.

При виде этой улыбки Кассандра поняла, кто перед ней.

— Джейн! Не узнала тебя сначала.

— Да, я одета по-другому.

Действительно, на Джейн не было намотано обычного тряпья, а волосы были зачесаны назад и уложены в простой пучок.

— Конечно… И я не видела твоего лица, когда вошла.

— Это тоже, — вспыхнула Джейн. — А платье — это моя рабочая одежда. Я теперь работаю.

— На Чарлза? — Кассандра закинула саквояж в свою комнату, затем, прислонившись к косяку двери, принялась с изумлением разглядывать парочку.