Книга Невестам положено плакать, страница 10 – Александра Довгулёва

— Я пью за процветание принцессы Ирландии! — восклицали пирующие то и дело.

Зал отзывался одобрительным гулом, люди вскакивали с мест.

— Пусть союз объединённой Англии и Ирландии процветает! — кричал кто-то в ответ.

Тибальд лучился гордостью, когда вёл юную невесту под руку. Даже седина её в свете жаровен перестала быть заметной. Будто бы года, разделявшие их, сошли с короля, потянувшись за молодостью и красотой его королевы.

«Будущей королевы», — мысленно поправила себя Гленна. Она подивилась: как же так вышло, что ей так легко удалось принять эту мысль. Почему-то Онора для неё из младшей принцессы, третьей дочери родителей, которые души не чаяли в позднем ребёнке, ещё на корабле превратилась в королеву.

У Оноры, как и у Гленны, не было матери. Та росла при ней немногим больше, чем её служанка. Увидь сейчас покойная королева свою малышку, должно быть, гордилась бы статью дочери. Онора была красавицей и держалась по-королевски. Это восхищало Гленну. Она, привыкшая быть тихой и незаметной, не могла постичь каково это, когда все взоры прикованы к тебе ежечасно. Впрочем, после второго бокала тёплого вина даже они перестали ощущаться столь жгучими.

Разве что один, особенно пристальный взгляд никак не хотел покидать королевскую служанку. Он принадлежал юноше, который почти всё время смотрел на Гленну. Она заметила это не сразу, но была уверена: началось это задолго до того, как она смогла осознать.

Ей было неловко. В то же время, к собственному удивлению, девушки было и лестно. Ведь кем бы ни был этот наблюдатель, так и не решившийся подойти к ней в эту ночь, он был молод и красив.

Онора не осталась до конца праздника, сославшись на женскую слабость. Гленна ожидала этого: на Родине, принцесса тоже редко оставалась на пирах до самого конца. Исключением были лишь те случаи, когда сам король требовал от дочери иного. Служанка последовала за госпожой, потому, что так было должно, хотя происходящее больше не тяготило её.

На пути из залы взгляд Гленны, наконец, встретился со взглядом незнакомца. Девушка не могла сказать наверняка: то была случайность, или она сама искала его?

Незнакомец улыбнулся ей. Гленна позволила себе ответную улыбку.

* * *

«Бывает же так, что люди годами живут в мире и достатке, разве нет? Почему же так не может быть у меня? Почему на сердце так неспокойно?».

С такими мыслями Гленна просыпалась и засыпала, к ним же она возвращалась во время трапезы. Ей хотелось поверить, что всё и впрямь будет хорошо, что её ждут годы благоденствия и, возможно, только возможно, она сможет почувствовать себя счастливой. Волей-неволей, воспоминания о взгляде юноши, о ямочке на щеке, которая появилась в тот миг, когда он ей улыбнулся, волновали её. Девушка, приучившая себя не думать о любви и лучшей доле, оказалась бессильна перед одним лишь мигом симпатии, что выказал ей тот, чьего имени она не знала. Гленна видела его дважды после пира. Мельком, спешно. Третий раз — чуть дольше: он шёл по замковому двору, должно быть с поручением, и заметив Онору, поклонился ей в пояс. Улыбка блеснула на его лице, точно рыбка у поверхности пруда, заставляя сердце сладко сжиматься.

«И впрямь пора мне мужа искать, должно быть», — говорила себе Гленна, не найдя другого объяснения.

Разные чувства одолевали её. Она страшилась будущего и ждала его. Девушке хотелось верить, что всё будет хорошо. Она отчаянно уговаривала себя, убеждала собственную метущуюся душу, что будет именно так, но предчувствие неизбежной беды то и дело накатывало, точно приливная волна.