Книга Невестам положено плакать, страница 4 – Александра Довгулёва

Девушка молчала. Вопрос был для неё до того неожиданным, что она теперь не просто не знала, как на него ответить. В голове будто бы поднялся серый туман, клубившийся в пустоте. Она растерялась, её пальцы сжались в замок на коленях сами собой.

Онора не отличалась терпением, как и положено младшей принцессе, поздней дочери стареющей королевы. Потому, сделав над собой усилие, Гленна произнесла, боясь вызвать её недовольство:

— Вы говорили, что устроите мой брак. Мне уже двадцать один, в пору искать мужа.

Эти слова, сухие и безжизненные, слетели с её губ легко. Они не вызвали в ней ни радости, ни отторжения. Гленна не любила думать о будущем, она редко позволяла мечтать и никогда не допускала мыслей о будущем муже. Она знала, что, вероятно, не она будет его выбирать. Так зачем травить себя ненужными мечтаниями? Гленна старалась быть практичной.

— Не только это, Гленна, — сказала Онора недовольно скривившись, — ты всегда казалась мне умной девушкой, так посуди сама. Там, куда мы едем, никто не знает о твоём происхождении. Не будет слухов, лишь одно знание будет преследовать тебя: ты в свите королевы, чужеземка приближённая к правителю. Тебе будет лучше в Англии.

Гленна промолчала. Ей не задавали вопросов. Только следующие слова взволновали сердце Гленны, почти заставив сорваться с места.

— Я знаю, что у нас один отец, Гленна.

Сердце забилось так быстро, что Гленне показалось: оно вот-вот разоврётся. Секрет, что она берегла так долго по научению матери, в память о ней и её тёплых объятьях. Девушка была уверена: никто не знает о том, что в жилах её течёт кровь королей. Эта тайна берегла её. Ей казалось, что лишь сам король знал об этом, и то, он не говорил с ней прямо. Потому, порой, она даже допускала надежду: Эгг и впрямь сделала её служанкой младшей дочери лишь из сострадания. Выходило, что нет. По крайней мере, Онора прекрасно знала секрет её рождения.

— Вам рассказал король? — спросила Гленна, даже не задумавшись: имела ли она на это право.

Принцесса рассмеялась. Тихо, вовсе не глумливо.

— До чего ты наивная, — сказала она, — и не скажешь, что пришла в мир на три зимы раньше. Гленна, об этом многие говорят. Кто не знает — догадывается. Много ли сирот привечал мой отец? Многим ли дарил платья в дни праздника и шерстяные одеяла в преддверии холодов? Ты такая одна. Это само по себе вызывает вопросы. Да и, к тому же, многие слышали о Бригитте, твоей матери, знали, что она была любимицей короля.

Гленна забыла, как дышать. Осознание навалилось на неё непереносимой ношей: как она могла быть столь наивна? Она позволила себе думать, что тайна её рождения — именно тайна. Только, это ведь так естественно! Все знали, что она не просто дочь шлюхи. Все знали, что она дочь шлюхи короля.

Она закрыла глаза, пытаясь справиться с подступившей дурнотой. Позор её матери в этот миг ощущался как собственный.

— Приди в себя, Гленна, — велела Онора.

Тон её был властный, без капельки тепла.

— Даже зная это, — сказала Гленна, — вы всё равно выбрали меня, госпожа. Почему?

— Именно из-за того, что я знала это я тебя и выбрала. Мне нужна верность. Там, куда мы плывём не будет ирландцев, не будет знакомых лиц, уважения, страха перед отцом. Тибальд пытается объединить мятежный народ, племена, которые не могут друг с другом договориться и ненавидят моего отца. Ты, Гленна, должна беспрекословно слушаться меня, должна служить так рьяно, как не служила прежде. Я сделаю тебя не просто служанкой, а придворной дамой, но я должна быть уверена в тебе. Кровь нашего отца будет мне в том порукой. Кроме неё в тебе нет ничего особенного, ничего, что выделяло бы тебя среди прочих девиц, что навязал мне отец. Ты трудолюбива, не болтлива, знаешь своё место. Я не признаю нашего родства, но знаю твою тайну.