Книга Невестам положено плакать, страница 46 – Александра Довгулёва

Борс не спрашивал её о прошлом, ни о давнем, ни о недавнем. Их путь проходил в молчании, которое не казалось тягостны, или в разговорах о деревьях, животных, обычаях народов, о которых слышал охотник. Гленна говорила о дальних странах, байки о которых слышала при дворе своего отца. Борсу нравились такие рассказы.

Однажды, он с гордостью принялся пересказывать историю породы, к которой относился Пурка. Тот оказался родовитее многих королей. Древние люди выводили таких ловчих псов, чтобы охотиться с ними прежде всего на водоплавающую птицу.

— В этих местах даже помнят старое название таких собак «агасес». Их держали дикие люди, которые строили дома на деревьях и не возделывали поля, но уже знали ценность хорошей охотничьей собаки. Значит и сами люде не были такими уж дремучими, как иные думают.

Сказав так, Борс смутился. Видно понял, что уж слишком долго рассуждает о достоинствах охотничьих псов, хотя Гленна совсем не возражала. Её спутник любил собак и когда говорил о Пурке будто бы светился изнутри. В эти мгновения Гленна без зазрения совести любовалась Борсом, как любуются красотой солнечных лучей, рассекающих облака. Она подала голос лишь затем, чтобы развеять его стеснения, показать, что рассуждения о достоинствах ловчих вовсе не кажутся ей тягостными.

— Ты взял Пурку ещё щенком? — спросила она.

Борс, неожиданно, нахмурился. Внутренний свет, что рвался наружу всего несколько слов назад померк.

— Мы давно с ним вместе, — сказал он.

С этого момента Гленна утвердилась в своих подозрениях: Борс скрывал своё прошлое, так же, как она сама. Невинный вопрос о собаке заставил спутника замолчать вовсе. Она решила, что будет осторожнее. В конце концов, возможно именно из-за секретов своего прошлого Борс решил помочь ей, не выведывая тайн девушки.

Как и обещал её спутник, они быстро добрались до зажиточного поселения. Она поняла, что они близко, когда меж деревьев пронёсся порыв ветра, несущий аромат моря. Солёная вода и ветер. То, что Гленна любила с детства. Ноги стали с этого момента вовсе лёгкими, а накопившаяся усталость будто бы отошла на второй план. Когда она увидела искры морской глади между деревьями, к горлу подступил ком. Ей стоило больших усилий сдержать слёзы: слишком уж часто она плакала в последнее время. Теперь ей впору радоваться. Ближе к дому она не была с самого дня прибытия принцессы Оноры в земли жениха.

Поселение было грязноватым, пахло рыбой, а люди были грубы. Они то яростно торговались, то просто выясняли кто прав без всякой причины. Гленна радовалась каждому из них, точно встрече со старым знакомым.

— Теперь ты сможешь лечь спать в настоящей кровати, леди, — весело заметил Борс, когда они подошли к большому деревянному дому. Над порогом висела изрядно потрёпанная вывеска. На ней была нарисована согбенная лошадь.

— Мне нечем платить, — запоздала прошептала девушка.

Борс только махнул рукой и, взяв её под локоть, подтолкнул в сторону входа. Гленна с ужасом поняла, что грязь, которая покрывала пол тёмного, пахнущего пережаренным салом помещения, скрипит под подошвами её туфель. Она с трудом поборола брезгливую гримасу, чуть не появившуюся на её лице помимо воли. Девушке захотелось вернуться в лес, под сень деревьев, к журчанию чистых ручьёв и густому зелёному ковру клевера. Гленна отругала себя за неуместное честолюбие.