Книга Невестам положено плакать, страница 61 – Александра Довгулёва

Кто-то каснулся её щеки, стёр солёную дорожку, глаза распахнулись. Борс склонялся над ней. Они смотрели друг на друга, казалось, целое столетие прежде, чем он спросил:

— Хочешь воды?

Гленна кивнула. Она и правда очень хотела пить.

Девушка села и осмотрелась. Место ей было незнакомо, а тело делало движение нехотя. Голова кружилась.

Она поняла в этот раз почти сразу, что перед ней творения дрених каменотёсов, тех, кто вместе с римлянами ходил по этой земле прежде, чем её покинуть. Конечно, это были развалины. Каменные столбы, обтёсанные очень искусно, стояли в круг, а над головой крышей служила гладкое кольцо со следами киновари. Что именно было изображено на почти стёршейся фреске разобрать было невозможно. Прямо под круглым отверстием в крыше стояла низкая каменная чаша. В ней плавали полусгнившие листья.

Борс принёс флягу с водой, которую Гленна не узнала. Вслед за ним шёл Пурка. Пёс обрадовался пробуждению Гленны, бросился к ней и упал на спину прямя на её ноги, подставляя под ласку тёплый живут. По нему сновали блохи, но брезгливости девушка не чувствовала.

— Я рада, что с тобой всё в порядке, Пурка, — сказала она.

— Он тоже успел напугать меня, — отозвался Борс, — лежал не вставая, не ел ничего. Правда куда меньше чем ты.

— А я? Сколько дней?

Борс показал Гленне три пальца. Девушка ужаснулась. Не было ничего удивительного в том, что тело теперь казалось таким тяжёлым и неповоротливым.

— Гластинг отравила тебя, — сказал Борс, — но в кровь успела попасть только часть яда: когда ты уже была в беспаметстве, тело стало отторгать съеденное.

«Гластинг, так звалось то создание?» — подумала Гленна.

— Как так вышло, что ты догадался, что со мной случилось?

— Я уже бывал в этих местах, знал, что лес стережёт козлоногая. Она не трогает только маленьких детей. Девушек морочит, чтобы развеять скуку, мужей убивает. Иногда помогает местным пастухам, но никогда не угадаешь, в каком она настроении при встрече.

— Она ведь мертва? — спросила Гленна.

Глупо было о таком спрашивать. Отрубленная голова, ветка ребины, воткнутая в шипящую глазницу… То, что она видела было похоже на страшный сон, но было правдой.

— Трудно сказать, — ответил Борс, — таких созданий убить сложно. В любом случае ни она, ни то чудовище, что ей служило, не способны перейти проточную воду.

Гленна смутно вспомнила ручей, который Борс так торопился пересечь, когда цокот копыт зазвучал за их спинами. Чудовищная лошадь, копыта которой превращались в рыбий плавник, не была способно преодалеть такое, казалось бы, незначительное препятствие. Значит, всё, что говорит Борс правда, какой бы странной она ни была.

Воздух пах летом и влагой, до ушей донёсся рокот приближающейся грозы. Гленна в задумчивости крутила кольцо на пальце. Одна сказка оказалась ложью, другая — былью. Заржала лошадь. Гленна испугалась, что их убежище нашёл кто-то чужой.

— Это наша лошадь, — сказал Борс, заметив её смятения.

Это брошенное невзначай «наша» взволновало Гленну. Настолько, что она не сразу смогла собраться, чтобы спросить: откуда она взялась.

— Люди, которые напали на нас, ехали верхом. У них были лошади и кое-какая поклажа. Не пропадать же.

Борс пожал плечами. В его голосе не было хвоставства, хотя он имел на него право. Выходило, что охотник сумел справиться с тремя вооружёнными и обученными людьми, взял трофеем меч, лошадь и, похоже, несколько шерстяных одеял добротной работы. Гленна только сейчас заметила чем застелена её постель.