Книга Невестам положено плакать, страница 66 – Александра Довгулёва

Гленна не сразу поняла, о чём он.

— Я про твои волосы.

Гленна невольно потрогала уложенную вокруг головы тугую косу на подобии короны. Она часто делала так с волосами Оноры, но себе позволила эту вольность впервые.

— Спасибо, — сказала она.

Пурка шумно зевнул и принялся моститься на одном из шерстяных одеял.

Дождь усилился, оборачиваясь ливнем. Пророкотал гром, но, почему-то, он не показался страшным.

— Я не знаю, что делать дальше, — сказала Гленна вслух то, что крутилась в её голове все эти дни.

Как только эти слова прозвучали, они показались девушке наивными. Она ждала, что Борс вновь рассмеётся над её беспомощностью, но тот остался серьёзен:

— Я бы тоже не знал на твоём месте.

Он кивнул, будто соглашаясь с собственными словами. Сердце Гленны забилось чаще.

— Я не знаю кто ты, — сказала она, — и обещала не пытаться узнать. Только за эти дни ты сделал для меня больше, чем кто-либо другой под небесным сводом. Мне всё ещё хочется знать почему. Да, ты говорил, что считаешь это правильным, а ещё ты совершенно справедливо заметил, что больше помочь мне некому. Только одно дело привести заблудившуюся в лесу девушку к друзьям, чтобы те накормили её и дали работу, а другое — убивать людей короля, чтобы дать ей возможность убежать.

Руки Борса сжались в кулаки, челюсть тоже была напряжена.

— Я не буду задавать вопросов, которые ты просил не задавать, но я очень хочу понять тебя. Разве я стою такого? Разве это разумно?

Из груди Борса вырвался странный звук. То ли рык, то ли усмешка. Гленна почувствовала, как от смущения горят щёки. Он не злился, но взгляд, устремлённый на неё, полнился завораживающих теней. На неё вновь нахлынуло то ощущение, из-за которого ей казалось, будто бы не человек перед ней, не смешливый юноша с русыми волосами, а некто куда более непостижимый. Если раньше Гленна могла убедить себя в том, что не бывает на свете того, чего ты не видел, что сказки нужны лишь затем, чтобы облекать в слова чужие выдумки на усладу тех, кто готов слушать, теперь всё изменилась. Она видела кровь жертв тех, кто служил тёмным богам, видела козлоногую деву, вздумавшую её погубить ради шутки. Видела тварь с ощеренной пастью, голод которой было не утолить никому. Правда, может яд исказил её способность отличать правду от миражей. Она так и не спросила Борса, видел ли он тоже самое… Только это не имело значение. Важно было то, что многое, что она считала невозможным оказалось правдой.

Борс придвинулся к ней ближе, коснулся своей шершавой ладонью её щеки. Осторожно, точно она могла испугаться. Девушка не боялась. Она впервые почувствовала волнение, которое и подобало чувствовать, когда смотришь на того, кто мил твоему сердцу. Страх и сомнения отступили в этот миг, отпустили Гленну. Девушка будто бы увидела Борса впервые. Она ужаснулась тому, как наивна была. Он был слишком красив, слишком добр и благороден, чтобы быть всего лишь охотником без рода и имени. Теперь она не сомневалась в этом, ей не нужно было его подтверждения для её догадок. К тому же, ей захотелось, чтобы он поцеловал её.

— Ты стоишь того, чтобы за тебя бороться, Гленна. Просто потому, что всякий, в ком есть ростки доброты этого стоит.

Разочарование заставило Гленну задохнуться. Только это было не всё, что хотел сказать Борс.