Книга Зельда Марш, страница 79 – Чарльз Гилман Норрис

Его жену – Марию Бойльстон – Зельда не может не помнить, она видела ее и сестру его: обе приезжали из Стоктона, когда он был так опасно болен. Эта кузина унаследовала значительное состояние, переселилась в Сан-Франциско, была очень внимательна к нему и у него вошло в привычку видеть ее ежедневно. «Просто от того, что я был так одинок, Зельда.» Но он не скрывал, что на его решение жениться повлияли и деньги кузины. Отчего же нет? Мария не знала, что с ними делать, не умела их использовать. Он же утратил интерес к своей практике, да и вкус к жизни тоже после бегства Зельды. Кузина и он оба уже в том возрасте, когда осталось мало радостей в жизни и женитьба – благоразумный шаг. Через год они отпраздновали свадьбу, устроились в великолепной квартире в отеле «Сент-Дунстан». Он закрыл свою консультацию, продал практику и теперь только изредка ездит на консилиумы.

– И это – начало последней главы в истории одного ничтожного существования, – заключил доктор. – Боюсь, я виноват перед вами, Зельда… Ну что же, я расплатился за это. Я во всю мою жизнь только и был счастлив, когда мы с вами проводили вечера в вашей квартирке в доме Фуллера и вы были такая милая и так весело хозяйничали… Я сам испортил все… Но вы, надеюсь, счастливы, довольны, да, Зельда? – сказал он, быстро меняя тон. И когда повернулся к ней, Зельда заметила предательскую влагу под очками. Ее радужное настроение исчезло. Она пришла, чтобы показаться в полном блеске старому поклоннику, но сейчас волна горечи поднялась в ней при мысли о том, как предательски, как эгоистично поступил с ней этот человек, сидящий перед нею с мокрыми от слез глазами, жирный, хорошо одетый, достигший благополучия. Под видом дружеского участия он держал ее взаперти, лгал, морочил ей голову и с холодной расчетливостью совратил ее. А теперь он проливает слезы от жалости к себе! Озлобление вспыхнуло в ней, мелькнула мысль о мести. Как легко нарушить его мирное житие! Разнести в щепки приют, где он благодушествует со своей Марией! Чтобы испытать свою силу, она медленно подняла на него глаза и усмехнулась. Больше ничего. И в тот же миг его лицо вспыхнуло, руки потянулись к ее рукам и схватили их.

– Зельда, – прошептал он хрипло. – Зельда, вы – изумительны! Все та же моя Зельда, мой маленький калифорнийский цветочек!

Но она с глубоким вздохом вырвала руку и встала. Ей вдруг показалось очень скучно и бесцельно снова терпеть его приставания.

– Мне пора к мужу, – подчеркнула она последнее слово.

– Ах, да, – залепетал он, – да… понимаю… конечно… все это кончено.

Старая страсть в нем снова вырвалась наружу. Он сгорбился на стуле, с печальным, посеревшим лицом. Зельда, стоя, холодно смотрела на него с высоты своего роста.

Ее любопытство удовлетворено. Он может идти к своей Марии, деньгам, великолепной квартире и умирать там в роскоши и в жалости к самому себе.

– Животное… – мысленно говорила она с презрением, возвращаясь домой. – Животное, – повторила она, входя в гостиницу и подымаясь в лифте на второй этаж. И с этими словами на устах она толкнула незапертую дверь и вошла в номер.

В номере повсюду валялись ее платья, тускло горело электричество сквозь волны табачного дыма, и Джордж что-то озабоченно записывал в свою черную кожаную книжку.