Книга На краю любви, страница 130 – Елена Арсеньева

– Молчун – даже лучше, – улыбнулась Ася. – Я нынче к разговорам вовсе не расположена.

– Ну тогда тебе вдвойне повезло с молчунами, – ухмыльнулся Леха, – потому что господин Скурлатов – он же мимо ни одной церкви не пройдет, не зайдя в нее! – попросил заодно довезти до монастыря Святой Троицы, что в версте от твоей деревни, одного послушника^[100]. У него какие-то важные письма из Благовещенского монастыря в Свято-Троицкий. Мужик не больно-то молод, однако еще в послушниках ходит. Ты разговоры с ним не заводи – он дал обет молчания. И лучше на него вообще не гляди. Бедняга на один глаз слеп – вытек у него глаз-то. Страшен, слов нет! Чтобы не пугаться сильно, ты будешь в повозке сидеть, а он поместится на козлах, рядом с кучером. Собирайся быстренько, пошли, отведу тебя в скурлатовскую конюшню.

– Да мне уже нечего собирать, – развела руками Ася. – Платье мое, новое да прекрасное, валяется где-то на Ошарской площади, хотя его, наверное, уже подобрали. Платок я тоже, убегая от Перфильевны и Тараса, потеряла. Возьму из своей каморки второй сарафан да сорочку: вдруг понадобится переодеться. Ночевать-то всяко в Хворостинине придется. Мне бы еще в дорогу хоть хлебушка раздобыть…

– Ничего, Асенька, – ласково сказал Леха. – Чуток деньжат, что я у знакомца взял, у меня еще остались. На Петропавловской рядом с конюшней хороший трактир, зайдем туда, пообедаем, да еще в дорогу куплю тебе ватрушек – там ватрушки знатные!

Никому не сказавшись, они тихонько вышли из театра, забрали из жилухи остатки Асиных вещичек и короткой дорогой, через проходные дворы, поспешили в конюшни Скурлатова. Ася шла и думала, что, скорее всего, в свою каморку уже не вернется, не будет спать на жестком топчане и гнуть спину за этим колченогим столиком, переписывая роли… Еще один акт ее жизни закончился, а тому, что ждет впереди, неизвестно, радоваться или печалиться.

Знать бы еще, что ждет!

В эту минуту Леха собрался свернуть на Петропавловскую, к конюшням, но Ася приостановилась, стиснула его руку, взглянула умоляюще, махнула рукой, показывая вперед. Хромоног вздохнул, поняв, чего она хочет, покачал было головой, но потом согласился, шепнул:

– Только ни заходить в церковь, ни спрашивать ничего об этой бедняжке не будем, хорошо? Иначе попадемся так, что не выберемся!

– Хорошо, – грустно вздохнула Ася.

Они подбежали к кладбищенским воротам, прошли через арку и остановились, глядя на прекрасное белое здание церкви с трехъярусной колокольней. Как большинство кладбищенских церквей, ее называли также Всехсвятской, ну а по расположению – Петропавловской.

– Может, войдем, хоть свечку поставим? – шепотом взмолилась Ася, но Леха покачал головой:

– Опасно. Но ты послушай!

Из широко открытых храмовых дверей доносилось хоровое пение: