Онлайн книга «На краю любви»
|
– А он тут при чем? – отстранился Никита, свел брови недобро, ревниво. – Как при чем? – недоумевающе взглянула ему в глаза Ася. – Да ведь он мой опекун, он должен был стать моим посаженым отцом. А вместо этого… Она осеклась, поймала на кончике языка слова: «А вместо этого стал моим венчанным супругом!» И повторила настойчиво: – Так ты видел его в церкви или нет? – Я его вообще никогда в жизни не видел, – буркнул Никита и через мгновение снова спросил: – Чего от вас похитители хотели? – Я не знаю, зачем все это было устроено, – печально проговорила Ася, снова опуская голову на плечо Никиты. – Памятью батюшки и матушки клянусь – не знаю! Она ни словом клятвы своей не погрешила против правды. И при этом не ответила на вопрос Никиты. Ну никак не могла решиться признаться! Вот если бы нашелся Данилов… – Ах, Никитушка, если бы нашелся Федор Иванович! Если бы нашелся – живой, мертвый ли! – прошептала Ася. Никита резко, больно схватил ее за подбородок, заставил поднять голову, вгляделся в глаза: – Хотел бы я хоть что-то понять в этой истории! Ася нахмурилась. Никита хмыкнул и отстранился, пробормотав: – Ну ладно, я должен идти на отпевание. – Можно мне с тобой? – заикнулась Ася. Ей хотелось поклониться мальчику, который помог ее найти, хотелось помолиться за него, поблагодарить хотя бы мысленно, однако Никита покачал головой: – Не надо тебе пока в деревне появляться. Люди, знаешь ли, очень озлоблены. Ходят слухи, будто Сергуньку и его мать отравили по моему наущению. – Как отравили? – ужаснулась Ася. – Они же вроде сами отравились, они же вроде грибами… И при чем тут ты? Зачем бы это тебе нужно было? Никита помолчал, потом отвернулся со словами: – Потом поговорим. Однако Ася вцепилась в его руку, заставила остановиться: – Что случилось?! Скажи! Никита не смотрел на нее – поигрывал желваками; наконец нехотя вымолвил: – Якобы из-за тебя это сделано. – Из-за меня?! – вмиг охрипшим голосом повторила Ася. – Но почему, почему… Она не смогла договорить: голос отнялся, слезы навернулись на глаза. Уже и не хотелось слышать ответ, однако Никита все же проговорил неохотно: – Дескать Серега за вашей каретой до самой церкви крался и видел, что там происходило. Но не рассказывал об этом никому: ни матери, ни другим людям – боялся! А я будто бы настолько не хотел, чтобы он язык развязал, что велел их с матерью отравить. – Ужас! Невозможно поверить в такую чушь! – возмущенно закричала Ася. – Кто посмел тебя оклеветать?! Никита тяжело вздохнул: – Есть тут одна мерзкая баба, которая тебя ненавидит. Смотня![61]Так ее прозвали, потому что сплетнями она живет, без них шагу не ступит, жить без них не может. Вот и плетет словеса нечистые по поводу, если есть, а то и без повода. Будь моя воля, я бы ее на конюшню послал и велел плетьми засечь! Однако не могу на нее руку поднять не только потому, что родители за нее горой стоят, а потому, что она нас с братом вынянчила. – Да ведь ваша нянька – Антонида, – недоверчиво улыбнулась Ася. – Ну да, о ней и речь, – кивнул Никита. – Антонида – это Смотня?! Она меня ненавидит и тебя обвиняет?! Не могу поверить, не могу… – прошептала Ася. – А чему ты удивляешься? – криво усмехнулся Никита. – Неужто не знаешь, как людишки на своих господ злобствуют? Помнишь рассказы о пугачевщине? Да дворовые к своим помещикам были свирепей бунтовщиков! Вот и Смотня такова же. |