Онлайн книга «На краю любви»
|
Никита нахмурился. – Что вы, барышня Анастасия Васильевна, – вмешалась Марфа. – Вы, видать, не расслышали, что я вам рассказывала. Сёмушка, гляньте, еще малой совсем, где ему одному по лесу блукать! А ту прачку, сынок которой видел разбойников, не Анисьей, а Аксиньей звали, царство ей небесное! – Слезы так и хлынули из ее глаз. – Сыночка же звали Серегой, упокой, Господи, душу его безвинную. Их нынче отпевают с нашими крестьянушками несчастными. Помните, Антонида упомянула? Ася проглотила комок, вдруг вставший в горле: – Какой ужас… какой ужас! – Да, и верно – ужас, – пробормотал Никита. – Ну, впрочем, довольно об этом. Ты иди, Анисья, иди и Сёмушку унеси. Больше смотри не шляйся, где не велено. Анисья подхватила малыша и ринулась за дверь. Никита смотрел ей вслед, и Ася заметила, как мимолетная ласковая улыбка скользнула по его лицу. Сердце дрогнуло… Вспомнилась неприятная сцена, разыгравшаяся, когда Варвара Михайловна расспрашивала Асю про гибель Юрия. Гаврила Семенович страшно разгневался на ее слова, украдкой слезу смахнул. Асе же пришли в голову старые сплетни: Юрий, дескать, незаконный сын Широкова, матушку его Гаврила Семенович некогда сильно любил, а на Варваре Михайловне женился только из-за денег. Никита смотрел на ребенка с такой нежностью, какой Ася никогда не видела на его лице. И даже когда он давным-давно так странно и волнующе поцеловал Асю, в этом не было ни капли нежности. Но сейчас – сейчас это было словно бы лицо другого человека! А что, если… а что, если этот Сёмушка – сын Никиты? Ну что тут скажешь! Анисья красавица, Сёмушка чудесное дитя, а на Асе Никита женится из-за денег. Защемило сердце тоской, ревностью, жалостью, и Ася подумала, что на пороге совместной жизни они с Никитой словно бы замерли лицом к лицу, однако глаза друг от друга отводят и каждый прячет за спиной свою тайну. Да, у них у обоих есть тайны, и нужно открыть их друг другу, непременно нужно! Только так можно прийти к прежнему согласию. Ася уже была готова рассказать жениху о случившемся, но сначала необходимо точно узнать об участи Федора Ивановича. Ни он, ни Ася не виновны в том, что с ними случилось, ей не в чем каяться перед Никитой, а ему… Ему тоже не в чем каяться, ведь жизнь есть жизнь. – Ой, сбегаю-ка я к Лукерье Ильиничне, – перебил ее мысли голос вездесущей Марфы. – Погляжу, нарядилась ли она? И хлопотунья вылетела из портретной, словно ее метлой вымели. Ася взглянула на Никиту. Он тоже посмотрел на нее – испытующе, даже с некоторой опаской. Потом приблизился, вздохнул, склонился к ее лицу, уже почти коснулся губ, но замер, как бы не решаясь, как бы ожидая от нее ответного движения… Однако Ася словно окаменела, а окаменеть ее заставила неожиданная мысль о том, что они с Федором Ивановичем обвенчаны-то обвенчаны, и его кольцо у нее на пальце, однако губ друг друга они даже не коснулись ни разу… От этой мысли бросило вдруг в жар, Ася отпрянула от Никиты, чувствуя, как загорелись ее щеки; опустила глаза. – Ах ты глупышка, – ласково шепнул Никита, – неужели боишься? Боишься меня? Как можно?! Да ведь ты для меня… Он не договорил. В портретную влетела Марфа: глаза по пятаку, рожица перепуганная: – Лукерья Ильинична просят… просят к себе. Извольте, барин, и вы, барышня, они вас ждут-с. |