Онлайн книга «Ваш милый думает о вас»
|
Графиня гибко перегнулась к кровати, стоявшей у стены, и выдернула из-под подушки пистолет. Направила его на цыгана и… И грянул выстрел, но пуля пролетела над головой съежившегося цыгана. Графиня коротко, сухо рассмеялась: – Не бойся, Тодор. Я просто давно мечтала увидеть твой страх, давно мечтала унизить тебя – и мне это удалось! Да, я хочу проститься с тобою навеки – но с живым. Я сделаю все, чтобы ты ушел отсюда в полной безопасности, и твоим драгоценным пропуском будет эта девчонка. Ты отвезешь ее к отцу: его имя станет охранной грамотой при встрече с любым русским отрядом. Ну а от поляков тебя защитит мое имя. Лицо баро прояснилось, хотя в глазах еще осталось недоверие: – Можно ли верить тебе, Эльжбета, после того, что ты наговорила? – Можно ли верить мне?! После того, что я делала для тебя двадцать лет и еще готова сделать?! – ответила вопросом на вопрос графиня и махнула пистолетом: – Убирайся! Ну! Завтра к вечеру вы уберетесь отсюда – все до одного, весь табор! Баро скрипнул зубами и шагнул к ней, но, верно, опомнился – резко повернулся через плечо и вышел, шарахнув дверью о косяк. Эльжбета какое-то время неподвижно смотрела ему вслед, потом всхлипнула – и плечи ее задрожали. Впрочем, приступ слабости длился недолго. Утерев слезы неловко вывернутой рукой, в которой по-прежнему был пистолет, она обернулась к Юлии и уставилась на нее своими блекло-сиреневыми глазами. Волосы ее жидкими прядями прилипли к вспотевшему лбу, но щеки были по-прежнему бесцветно-бледными, зеленоватая кожа еще туже обтянула костлявое лицо. И эта бледная поганка, эта землисто-сиреневая лягушка так пылко говорила о любви к роскошному баро Тодору?! Эльжбета поймала недоверчивый взгляд Юлии, и глаза ее потемнели от ярости. – Будь моя воля… – прошипела она и поперхнулась, захлебнувшись слюною, будто ядом, – будь моя воля, ты, рыжая кацапка, никогда не вышла бы отсюда. Но тебе повезло. Ты уедешь с Тодором, и только от тебя зависит, доберешься ты до своих – или захочешь навсегда остаться с ним. Юлия с трудом подавила невольный смешок и выразительно передернулась: – Не понимаю, как вы могли его любить! Вы!!! – Не твое дело! – грубо рявкнула графиня и вышла, бросив через плечо: – Уложите ее спать. Ей надо сил набраться перед долгой дорогой. Юлия только сейчас заметила, что по углам забились две горничные. Это они помогали мыть Юлии голову. Сейчас они торопливо высушили ей волосы и буквально затолкали в постель. Кровать и комната – изысканная, бледно-сиреневая! – были те же самые, где Юлия уже провела ночь – ту ночь, когда был уничтожен русский гарнизон… Заговор Ну нет! Больше она здесь не останется – ни в этой кровати, ни в этой комнате, ни в этом замке. И надо быть идиоткой, чтобы потащиться невесть куда с цыганами. Вот уж с кем Юлии точно не по пути. Единственно, чего она хочет и что необходимо сделать как можно скорее: уйти отсюда. Скрыться, исчезнуть! Сколько же дней она провела в подвале? Два, три, четыре? И все время спала – в цыганских тряпках, с черными волосами… Ужас. Даже родной отец ее не узнал! А он, значит, все-таки получил известие от Васеньки Пустобоярова, царство ему небесное! Верно, тот отправил все-таки нарочного в ставку, не ожидая утра… Да зря. Но ничего. Во всяком случае, отец знает, что Юлия жива, где-то скитается по Польше, и теперь всякий русский солдат, которого она встретит, будет ей проводником и защитником, ибо наверняка имеет приказ искать княжну Юлию Аргамакову и оказывать ей помощь. |