Онлайн книга «Счастье в огне»
|
Сегодня лейтенант читал «Бородино»: – Что тут хитрить, пожалуй, к бою; Уж мы пойдем ломить стеною, Уж постоим мы головою За родину свою! Слова звенели в тишине палаты, отдаваясь болью в груди каждого. Варя слушала стоя, прислонясь к дверному косяку. Слова стихотворения вонзались в нее, смешивались, рождали причудливый хоровод мыслей: «Сколько уже этих голов… ломить стеною… пойдем… пойдем… за Родину… за маму.... за Митьку… за отца… отец… где он сейчас?.. к бою… сколько раненых… пойдем ломить… пойдем!.. пойдем!!!». Из мыслей Варвару выдернула медсестра с первого этажа, тихо тронувшая ее за рукав и шепотом сообщившая, что внизу ее спрашивают. Девушка тихо пошла по коридору, не совсем еще очнувшись от эмоций, вызванных стихами, а в спину ей летело: – И умереть мы обещали, И клятву верности сдержали Мы в Бородинский бой. Еще спускаясь по лестнице, Варя окинула глазами забитый людьми холл, взгляд ее выхватил знакомую вихрастую голову у самой двери. Впрочем, никого другого она и не ожидала увидеть. Подойдя к Костику, девушка улыбнулась, взяла его за руку и не говоря ни слова, увлекла на улицу. Это была их первая встреча за две недели, после того как через три дня сна, еды и коротких прогулок Варя вернулась в госпиталь. Костик проводил ее по дороге на завод, где собирался теперь работать вместе с матерью и отцом, который тоже вернулся в цех, чтобы обучать новичков. Они стояли на крыльце, ничего не говоря, не глядя друг на друга. Каждый думал о своем: Варвара, растревоженная стихами, – о своем разрушенном доме, о родителях, об ушедших на фронт знакомых и о том, что этот самый фронт уже где-то очень близко; а Костик о том, какая она худая и бледная, и… безразличная в эту их встречу, которая, может быть станет последней. Хотелось сказать так много, и не хотелось говорить ничего. Да и что сейчас можно было выразить словами. Стояла душная, пахнущая дымом жара, пропитанная звуками канонады. Где-то там, в этой жаре и этой канонаде гибли люди. А здесь, в Сталинграде еще продолжалась жизнь: играли дети, спешили по своим делам взрослые, за углом звенел трамвай, дымил Тракторный завод. Правда на заводе не делали больше тракторов. Теперь там ремонтировали танки, которые сразу же возвращались на фронт, неумолимо приближавшийся к городу. Наконец Костик решил сказать то, зачем пришел. – Варвара, ты должна немедленно уезжать. – Костик, дорогой мой Костик, я очень рада тебя видеть, но давай не будем об этом. – Нет. Будем. Ты слушаешь сводки? – Да. Я слушаю, – голос ее был какой-то безжизненный, безразличный, и это злило Костю. – Варя! Ты слушаешь меня? – Не кричи. Я прекрасно тебя слышу. – Нет, ты меня не слушаешь. Немедленно. Слышишь, немедленно собирайся. Я все придумал, можно уехать с ранеными. – Но если все уедут с ранеными, то кто останется с ними здесь? – Кто-нибудь останется. – Тогда почему не я? – Потому что ты – не кто-нибудь. Давай прекратим этот бессмысленный спор. – Давай прекратим этот бессмысленный спор. Костик с размаху ударил кулаком по перилам и глубоко выдохнул. Теперь в голосе его зазвучали просящие нотки. – Варя, пожалуйста. Немцы в тридцати километрах. Завтра, да может быть уже сегодня будет поздно. Я прошу тебя, уезжай. – Нет. – Варин голос по-прежнему звучал спокойно, но в нем прозвучало что-то такое, что Костик понял – уговаривать ее бесполезно. Тем не менее, он решил не уступать: |