Книга Царствуй во мне, страница 94 – Наталья Ратобор

* * *

Осенью 1917-го у дерзкого революционера Бориса Афанасьевича хлопот было невпроворот. Не мытьем, так катаньем партийцы РСДРП(б) стремились большевизировать существующие структуры, включая столичные Советы, исполкомы, Военно-Революционный Комитет, армейские и флотские комитеты. Им удалось разослать эмиссаров и подчинить своему влиянию большую часть солдат в Петроградском и Московском гарнизонах; на этом поприще и трудился не то господин, не то товарищ Емельянов.

На II-ом Всероссийский съезде Советов рабочих и солдатских депутатов в Смольном, вытесняя более мирно настроенных эсеровских правых депутатов, РСДРП(б) изощренною хитростью отвоевывала большинство голосов и там.

Под покровом стылой осенней ночи с 24 на 25 октября большевистские заговорщики методично, избегая стычек, разоружали уличные правительственные караулы, сводили разведенные мосты, подминали под себя охрану телефонной и телеграфной станций. Оцепили вокзалы, завладели электростанцией и отключили свет тщетно бдящему в Зимнем дворце Временному правительству.

Таким образом, в результате октябрьского большевистского переворота новая военизированная структура красной гвардии окончательно вышибла табурет из-под ног такой же незаконной власти Временного правительства. Прожорливый монстр революции начал процесс пожирания собственных прародителей. И этот октябрьский мятеж послужил спусковым крючком для дальнейшего распространения междоусобицы. Через короткое время партия кадетов будет объявлена вне закона, как и прочие неугодные партии, Учредительное собрание будет распущено, а свободная пресса запрещена.

* * *

– Айда в царские погреба!

– Прочь, буржуйские прихвостни, – душа праздничка просит!

– Бабы, бабы, по домам, не то ждите в гости к вам, – улюлюкали нападавшие перед командой женского батальона, преграждавшего путь в дворцовые винные склады Зимнего.

Женщины были моментально разогнаны, двери высажены бревном, как тараном, пломбы сорваны, железные цистерны откупорены – понеслась душа в рай.

Случившаяся здесь Мария Николаевна почти бегом миновала площадь, на которой буянила солдатня, и все равно успела наслушаться похабных окликов пирующих матросов. С ужасом смотрела она на ароматные красные разливы, из которых, припав, как антилопы на водопое, лакали потерявшие человеческий облик твари. Пара упившихся блаженно отдыхала посреди вожделенной лужи.

– Не оглядывайтесь… Уверенней поступь, – возбужденным шепотом подсказывала в спину спешившая за ней женщина.

С деланной невозмутимостью достигнув Дворцового моста, дамы припустили нервной рысцой. Немного погодя спутница позволила себе передохнуть и представиться:

– Не благодарите. И мне очень приятно: Зинаида Николаевна.

– Вы? Поэтесса? – ахнула Мария Николаевна.

– Толку-то… Знаете, я в свое время служила неким глашатаем революции, – закручинилась пышнокудрая служительница Пегаса, – а теперь такое разочарование… Вот, послушайте, что мне пришло в голову, пока мы с вами удирали по Дворцовому:

Мария Николаевна все ниже клонила голову: кругом безначалие и самоуправство. Как-то там на фронте справляется со своими строптивыми подчиненными ее Захар? В безопасности ли он? Когда воротится домой?