Книга Царствуй во мне, страница 95 – Наталья Ратобор

* * *

В крохотное, расположенное над самой землей окошко камеры Петропавловской крепости арестованный за участие в Корниловском мятеже Шевцов смотрел на шествие новых, сиротливого вида, пленников знаменитой столичной тюрьмы. Перед ним были растерянные и перепуганные члены Временного правительства. Шевцов никак не мог угадать среди поникших вчерашних властителей юркой, суетливенькой фигуры пустослова Керенского и, нервно засмеявшись – «сбежал; ну пусть его – то ли еще будет!», откинулся спиной к камням вытягивающей силы, царственно холодной крепости.

Заскрежетали чугунные засовы – эсеры выпускали на волю узников Временного правительства. Так как в Петропавловской обитали главным образом политические, в общей сутолоке затерялся среди амнистированных и Шевцов. За ним вскоре пошлют вдогонку – ищи ветра в поле. Точнее, в Донских полях, у генерала Корнилова – горячего патриота и неутомимого обладателя отчаянного, стихийного темперамента.

В конце февраля 1918-го, узнав про движущиеся на Петроград немецкие пехотные дивизии, разжалованный да так и застрявший с тех пор в прапорщиках, Захар Анатольевич Томшин записывался добровольцем в РККА.

Разыскав затоптанное и задымленное помещение в Смольном, служившее штабом Комитету революционной обороны Петрограда при Совнаркоме, Захар Анатольевич вошел в комнату, набитую новоявленными командирами:

– Товарищи, где на фронт оформляемся?

Прыщавый жердеподобный субъект в заношенном до полупрозрачности шейном платке поверх унтерской, с короткими рукавами тужурки с чужого плеча, обернулся с уважением:

– Бывший кадровый? Направление партийной организации имеется? Нет? Профсоюзная рекомендация? Поручительство бойцов Красной гвардии? Тоже нет?

– Я поручусь, – разогнулся в ответ чей-то мощный торс в штатском, – Помните меня, Захар Анатольевич? Я – Емельянов. Спасибо, что пришли. С таким подкреплением мы возьмем назад Псков и Нарву.

* * *

«Пал смертью храбрых человек, любивший Россию больше себя и не могший перенести ее позора…» – читая эти строки, Шевцов зло разодрал душивший его воротник, яростно припоминая автору строк генералу Алексееву все его предательские действия, даже в отношении Государя Императора, не говоря уж о новопреставленном Лавре.

Генерал от инфантерии Лавр Георгиевич Корнилов, главнокомандующий Добровольческой армией, был убит 31 марта 1918 года при штурме Екатеринодара – неприятельской гранатой в комнате собственного штаба.

По распоряжению командующего Добровольческой армией генерала Деникина, Шевцов организовал охрану гроба с останками Корнилова до момента похорон на территории немецкой колонии Гначбау.

Ненавистники-радетели донесли до неприятеля место потайного захоронения великого патриота. В бесконечной злобе большевистские ставленники душили на веревке, таскали по земле, полосовали шашками, расстреливали и избивали, а затем двое суток жгли дотла извлеченное из могилы и раздетое тело. Пепел топтали ногами.

Командование отступавших частей Добровольческой армии горячо сожалело о неудачной попытке утаить прах убиенного генерала на оставленных территориях.