Онлайн книга «Красна Марья»
|
Зажав двумя перстами нос, Софья Павловна со слезами упрекала зятя: куда, мол, ты привез доверившихся тебе женщин, мы же не крестьянки тебе! Алексей замкнулся в тягостном молчании. При покупке он был уверен, что в его новых владениях имеется все необходимое для жизни. Но ведь и наладить хозяйство вполне возможно — только рукава закатай! Мария Сергеевна с сожалением глянула на мать и на огорченного мужа, но не стала бросаться к нему со словами поддержки. Теперь, сразу после нападок Софьи Павловны, это могло показаться притворством. Она досадливо прищелкнула пальцами и, превозмогая усталость от недавнего изматывающего путешествия, подняла ободранную метлу и принялась выметать крысиный помет. Алексей участливо подступил к супруге, останавливая, — Мария Сергеевна отстранила его: — Ничего, Алеш… Я — молодцом! Алексей глянул с сомнением, но отошел. Несмотря на недомогание, Мария Сергеевна принялась осваивать искусство растопки печи и готовки в чугунах. Неудивительно, что первые ее щи с драгоценной картошкой и только появившимися крапивой и щавелем были благополучно опрокинуты с ухвата прямо в печи. Алексей, грустно покачав головой, затянул потуже пояс и отправился к соседям раздобыть молока — на обед для Сергуньки и женщин. На третий день нагрянул местный словацкий чиновник. Не здороваясь, он прошел в дом и довольно бесцеремонно оглядел их зачинавшееся хозяйство. Чиновник тут же известил Алексея о незамедлительно наложенных налогах — Алексей недобро усмехнулся, но промолчал. Мария Сергеевна вопросительно глянула на мужа. Тот еле заметно повел рукой: мол, после переведу. Мария Сергеевна, негодуя на чувство беспомощности из-за языкового барьера, тут же дала себе слово выучить словацкий и чешский языки. Женщины и Сергунька не сразу начали понимать речь селян, но со временем приспособились к местному говору. — Они уверяют, что говорят по-русски! — возмущалась Софья Павловна. Алексей же, владевший польским и к тому же с детства знакомый с западнорусскими наречиями, объяснялся с местными без труда. Простодушные крестьяне отнеслись к ним в целом доброжелательно: в первые месяцы, не спрашивая платы, снабжали новоприбывших русских молоком и одалживали потихоньку — кто лоханку, кто чугунок, кто вилы. Недостающее Алексей прикупал из оставшихся средств. Стараясь наверстать драгоценное время, он спешил засеять земельный надел. На семена оказалась потрачена значительная часть сбережений. Корову в этот год приобрести так и не удалось, но наличие в хозяйстве коня позволяло подрабатывать на пахоте в соседних селах. В своем собственном селе они были приняты в крестьянское сообщество и, по общинному закону, Алексей участвовал в поочередном совместном вспахивании чьих-нибудь наделов. * * * Вспахал Алексей и надел Дарьи, поселившейся в соседнем — за десять километров — селе Осиновка. Негодующая Дарья, осознав тщетность своих надежд — в связи с приездом Алексеевой семьи, яростно забранилась и погнала его. Не дослушав, Алексей развернул коня и отправился в поле, поманив с собой сына Степана. Во время пахоты мальчик уверенно вел коня под уздцы, в конце борозды вопросительно взглядывая на отца, — тот указывал следующую. Алексей одобрительно поглядывал на ладного, расторопного парнишку с выгоревшей на солнце русой головой. По сравнению с этим неприхотливым и ловким хлопцем тонкокостный Сергунька выглядел капризным баловнем, барским дитятей. Через день Алексей приехал боронить и заодно завез Дарье семенного картофеля для посадки — та, завидев его, поджала губы и не проронила ни слова. Окончив работу, Алексей зашел в избу, вымыл руки, зачерпнув, испил воды и, подвешивая на гвоздик ковшик, негромко произнес: |