Онлайн книга «Красна Марья»
|
— Как ты, Марьюшка? Жена с усталой признательностью посмотрела на него: — Дочь у нас, Алеша. Любовью назовем — как и хотели… в честь нашей любви… — Хлопотавшая с новорожденной Софья Павловна сумрачно и выразительно посмотрела на них, но смолчала. — Мама, покажи Алеше… Алексей неуверенно принял на руки запелёнатый кулек, внутри которого разглядел красного червячка, не очень понимая, как с ним обращаться, и поворачивая на руках с преувеличенными предосторожностями, чтобы невзначай что-нибудь не испортить в этом неизвестном, хрупком механизме. В последующие дни внимание жены было полностью поглощено новорожденной: Мария Сергеевна с нежностью кормила крошку, величая сокровищем и красавицей — с точки зрения ее мужа это было явным преувеличением, — и с готовностью поднималась на требовательные надрывные ночные вопли. Алексей с ревнивым недоумением поглядывал на вечно голодное крикливое существо в постоянно мокрых пеленках, безраздельно завладевшее его женой. — Алеша, — с гордостью призывала она его в свидетели, — глаза совершенно твои! И нос, и брови… — В самом деле? Пожалуй… Алексей недоуменно присматривался к припухшим векам и покрытому пушком лицу ребенка, мучительно прикидывая, за какие грехи ему такое наказание: дитя женского пола, с прыщами и белесыми бакенбардами на щеках, — но опасался неосторожными словами расстроить жену. И только месяца через два, когда похорошевший младенец с самым безоблачным и счастливым энтузиазмом беззубо улыбнулся ему навстречу, Алексей внутренне согласился с его существованием — и с замиранием потрогал немыслимо крохотную розовую пятку. * * * Так появилась на свет всеобщая любимица, забавница и крикунья Любаша. В доме стало хлопотней прежнего. Мария Сергеевна после родов быстро уставала, так что Софья Павловна скоро пуще прежнего принялась жаловаться на перегрузки; она была непривычна к хозяйственной работе: в Ленинграде ее выполняла домработница Настя, оставшаяся в Советской России. Между тем приближалась горячая пора первого сенокоса — и Алексей вновь стал задумываться о своей маленькой подруге Лине. Капитолина отправилась погостить в Сербию, к питерским знакомым Беринга, ныне преподавателям Белградского университета, — да так и застряла в Белграде. Воодушевляемая Виктором Лаврентьевичем и новыми друзьями, которые приняли в ней самое горячее участие, она, помолившись в храме Святого Саввы Сербского, подала документы на медицинский факультет. К полнейшему ее восторгу, вскоре после собеседования пришло уведомление, что ее кандидатуру рассмотрели благосклонно. В ответ на ее переживания по поводу финансовых затруднений Алексей отписал, чтобы не вздумала сомневаться: вывезший некоторые фамильные ценности Беринг давно выражал намерение материально поддержать девушку. На лето Алексей просил ее приехать, чтобы помочь по хозяйству. Капитолина устроила свои дела и немедленно выехала, оставив в Белграде Виктора Лаврентьевича, присматривавшего себе работу в городской управе. Город был наводнен высокообразованными русскими эмигрантами, и конкуренция для новоприбывшего немолодого офицера была немалой, но Капитолина заверяла, что все — в руках Божиих, что не стоит терять надежды и падать духом. Глава 3 Целый день молотил ливень, так что Алексей не уехал в поле, и Марии Сергеевне благодаря этому удалось вырваться из круговерти с детьми и прилечь отдохнуть. Софья Павловна тщетно уговаривала неугомонного Сережку ходить на цыпочках и разговаривать шепотом. В конце концов Алексей, прижав к себе завернутую в покрывальце Любочку, заманил непослушливого мальчика «поваляться на свежем сенце» на сеновале. Тот с удовольствием откликнулся на такое увлекательное предложение отца, с которым теперь за недосугом доводилось общаться гораздо реже и по которому мальчик скучал. |