Книга Бандит Ноубл Солт, страница 44 – Эми Хармон

– Тогда как мне вас называть?

Он ей не ответил.

– Я дурной человек, миссис Туссейнт. И вы, похоже, об этом знаете. Вы боитесь, что меня могут узнать… в Париже… И не хотите, чтобы вас со мной видели. Но все же хотите, чтобы я вместе с вами и вашим сыном пересек океан и континент. Это бессмыслица.

Она снова стала миссис Туссейнт. Это не сулило ничего хорошего.

– Разве вам не хочется вернуться домой?

Вот оно. Она его подловила. Неприкрытая тоска тенью скользнула по его лицу, но она это заметила. Он прикрыл глаза, словно желая стереть этот миг слабости, еще раз ответить на заданный ею вопрос.

– Теперь вы выглядите иначе. Совсем не так, как в том объявлении, – продолжала она. – Прошло шесть лет. Я читаю американские газеты. О вас в них не вспоминают. Поверьте, я читаю очень внимательно. Вы ведь понимаете, что это открытие меня потрясло. Что касается моих личных причин… Если бы я собиралась в Ирландию, то наняла бы ирландца. Если бы ехала в Африку, искала бы африканца. Но я направляюсь в Америку и хочу нанять вас. Мы могли бы помочь друг другу.

Он снова помотал головой, правда уже не так категорично.

– Я прочла все, что смогла отыскать о вас и о Дикой банде. Я и правда не назвала бы вас хорошим человеком, хорошие люди не грабят банки, но вы не из тех злодеев, от которых я стараюсь держаться подальше.

Она его удивила. Он повернулся к ней, вгляделся в ее лицо. Она едва сдержалась, чтобы не отпрянуть. Он был слишком близко.

– От кого вы стараетесь держаться подальше? – тихо поинтересовался он.

– От тех, кто обижает детей и женщин. Вы сказали, что не имеете такой привычки. И я вам верю. – Она порылась в сумочке, заодно отодвинувшись от него чуть подальше, и выудила билет Оливера. Она взяла его в Оперу в надежде, что он придет. И она сумеет его убедить. – Вот. Возьмите. Он ваш. Вне зависимости от того, что вы решите.

Он не шелохнулся.

Она положила билет ему на колени:

– Это билет первого класса на «Адриатику». Роскошный океанский лайнер. Каюта должна была достаться Оливеру. Мы с Огастесом будем рядом, за перегородкой. Иногда вы будете присоединяться к нам за едой, у нас в каюте или в кают-компании. Если мне нужно будет выйти, вы последуете за мной, но в основном вы будете у себя, а мы – у себя. Путешествие не займет слишком много времени. Всего восемь дней.

Она почти умоляла. Она сжала зубы, заклиная себя успокоиться, говорить медленнее.

Ноубл Солт сидел, глядя прямо перед собой, сложив руки на коленях, размышляя. Но он не сказал нет.

– В первый и последний вечер я буду петь в бальном зале в качестве платы за проезд. Оливер умел договориться о подобных вещах. Гастроли начинаются в Нью-Йорке, в Карнеги-холле, как и в прошлый раз. Потом мы сядем на поезд, пересечем всю страну и станем переезжать из города в город, возвращаясь на Восточное побережье. Мы целую неделю проведем в Юте. Вы ведь… оттуда? – Она перевела дыхание и снова зачастила: – Я буду петь в «Солтере». Вы знаете «Солтер»?

– Все знают «Солтер». Это западный Кони-Айленд. Огастесу там понравится.

– Что ж, хорошо. Когда гастроли завершатся, вы пойдете своей дорогой, а мы своей.

Он поднял ладони с колен, взял билет. А потом повернулся к ней.

– В моей жизни не было ни единого человека, кого бы я не разочаровал, – предупредил он.