Книга Бандит Ноубл Солт, страница 46 – Эми Хармон

При встрече лорд Эшли назвал ее кузиной, словно учеба в Консерватории Туссейнт сделала ее собственностью его семьи. Он посетил все представления «Богемы», пообещал поддержать парижскую Оперу и сделать крупное пожертвование в пользу Консерватории при условии, что ему будет позволено «провести с ней вечер».

Оливер охотно согласился: он верил, что столь влиятельный поклонник откроет перед Джейн все двери.

– Он член семьи, Джейн, а Консерватории сейчас как никогда требуется его поддержка. Его мать, твоя покровительница, однажды полностью передаст ему бразды правления. Да, я директор Консерватории, но у меня нет средств поддерживать нас на плаву. Поддерживать твою карьеру.

Он отослал ее с лордом Эшли, по-отечески подмигнув ему на прощание и с деланой строгостью предупредив, хотя лорду Эшли было уже под тридцать:

– Позаботьтесь о ней, мой мальчик. Попомните мои слова, она – будущее Консерватории Туссейнт и парижской Оперы.

Они сели в экипаж и поехали в парк, а потом устроили пикник в беседке принадлежавшего его семье поместья поблизости от Версаля. Он повалил ее, лег сверху, связал ей руки за головой и заткнул рот, чтобы она не могла кричать. Он не пытался ее уговорить, не пробовал соблазнить. Казалось, ему доставляли удовольствие слезы, что катились у нее по щекам, кровь у нее на теле. Он щипал и кусался, наслаждаясь видом синяков и разодранной кожи.

Закончив, он встал над ней, вытащил из корзинки бутылку шампанского и произнес тост:

– За тебя, кузина, и за твое первое плавание.

А потом разбил бутылку, как делают, когда корабль впервые выходит в море, и подошел к ней, сжимая в руке острый, зазубренный осколок, с которого стекало шампанское. Сорвал с ее рта повязку и полил каплями игристого ее губы и груди, которые прежде обнажил и искусал. Потом, нежно улыбаясь, прижал к ее горлу осколок и сказал, что больше не хочет ее видеть. Тогда она впервые в жизни вознесла благодарственную молитву.

– Приведи себя в порядок. Я отвезу тебя домой, – беспечно велел он. – Думаю, мы с тобой не подходим друг другу. Ты красива, и у тебя восхитительный голос. Ты станешь знаменитостью, в этом я не сомневаюсь, но отныне мы с тобой будем лишь друзьями. Кузенами. Что скажешь?

Она была так напугана, что лишь кивнула. Она не могла сдержать слез, что все текли по лицу, отогнать холод, поднимавшийся вверх по телу и замораживавший все мысли. Ей хотелось одного – убраться от него как можно дальше. Пока она приводила в порядок одежду и волосы, он болтал о том, как красив нынче лес и как он вечером собирается сыграть в крикет, бросал в рот ягоды черники и кусочки сыра, к которым она так и не притронулась.

Он отвез ее обратно в Консерваторию, и вскоре любимое детище Оливера действительно получило крупное пожертвование. Оливер был очень доволен, особенно потому, что молодой лорд одумался и не стал ухаживать за Джейн.

– Нам не нужно, чтобы он в тебя влюбился. Брак помешает твоей карьере. Но это пожертвование досталось Консерватории малой кровью. Уверен, что и ты, дорогая, приятно провела время.

Она не сказала Оливеру, что случилось на самом деле, а он не подал виду, что догадался. Быть может, он, как и Джейн, надеялся, что этим все кончится. Ведь лорд Эшли сказал, что они не пара.

Но этим не кончилось. Тот день стал первым в череде множества томительных дней. И вечеров. И лет. И она терпела.