Книга Русалки Обводного канала, страница 48 – Виктория Лисовская

«Почти центр города, район приличный, здесь вроде бы напасть не должен!»

– Да какая каша?! Вы меня совсем не слушаете! Я, говорю, впервые за много лет не позавтракал, ее на кухне не было! – закричал на всю улицу толстяк.

– Кого не было? Каши?

– И каши не было, и блинов не было, и расстегая! А главное – Глаши не было! Какой вы непонятливый! Вы должны ее найти! Глаша потерялась! Моя Глаша! – Аристарх Венедиктович (а ведь это был он, как вы, конечно же, уже поняли) даже пустил слезу.

Для ротмистра Жилина что-то начало проясняться.

«Глаша – это другое дело, это не манная каша! Здесь хоть что-то здравомыслящее в его словах появилось», – подумал про себя Жилин, а вслух спросил:

– У вас пропала Глаша?

– Да-да, моя горничная Глафира, утром ее не было на месте! Я вас тут на мосту уже четверть часа жду, чтобы вы мне помогли! Не хотел в Управление идти, решил здесь с вами, на месте, все обсудить! – затряс его руку Свистунов.

Казимир Евграфьевич облегченно вздохнул: неужели он ошибся и человек этот психически здоров и способен нормально объяснить ситуацию?

– Хорошо, я постараюсь вам помочь. Представьтесь, пожалуйста!

– Аристарх Венедиктович Свистунов, лучший сыщик Санкт-Петербурга и окрестностей, – чинно поклонился толстяк.

– Свистунов? Надо же, я о вас слышал, но я вас несколько иначе представлял, – критически оглядел дородную фигуру детектива ротмистр.

– Да, это я.

– Я читал о ваших расследованиях, весьма впечатлен. Пройдемте в Управление, вы по дороге расскажете, кто такая ваша Глаша и где она потерялась, – любезно предложил Жилин.

– Да, конечно, – важно кивнул Свистунов. – А у вас на Офицерской удастся чем-нибудь перекусить? С утра маковой росинки во рту не было, – пожаловался сыщик, а его живот при этих словах утробно забурчал.

Петроград. Октябрь 1923 г.

Любочку младший сержант Ильин снова нашел в Публичной библиотеке. На сей раз девушка не выражала никаких восторгов, напротив, она сидела над толстым пыльным фолиантом, нахохлившись и с недоумением глядя в пустое пространство перед собой.

– Любочка, Люба!!! Любовь Николаевна! – громко прямо в ухо гаркнул милиционер, за что получил выразительный взгляд строгой библиотекарши в толстых роговых очках.

– А, Саша, добрый день, извини, я немного задумалась! – Девушка вздрогнула от неожиданности и удивленно уставилась на парня.

– А я сейчас только от бабушки твоей, пирожками вкусными угощала, с мясом! – мечтательно промолвил парень, а потом обратил внимание на пустой и задумчивый взгляд у медсестры Крыловой. – Нашла тут что-нибудь интересное по нашему делу? – ахнул он.

– Представь себе, Саша, нашла. – Люба тяжело вздохнула. – И если то, что я здесь вычитала, правда, то дела наши, Саша, весьма и весьма плохи, – покачала она головой.

– То есть?

– Вот, я просматривала материал по району Обводного моста и закопалась в документах. Мне библиотекарь Нинель Максимовна посоветовала обратиться к средневековым хроникам. – Снова глубокий вздох.

– Да не тяни-то! Что нашла? – снова гаркнул Ильин.

Библиотекарь Нинель Максимовна снова неодобрительно покачала головой.

Любочка понизила голос и тихонька начала зачитывать статью из старинной книги:

– Средневековая хроника Эрика Абосского гласит: в тысяча трехсотом году маршал Торкель основал в устье реки Охты крепость Ландскрону. Владычество шведской короны на берегах Невы закреплялось жестоко. Отряды маршала огнем и мечом прошлись по карельским поселениям на реках Кеме (Фонтанка) и Сутилла (Волковка). На одной из излучин Сутиллы шведы наткнулись на капище, где идолопоклонники устраивали нечестивые шабаши, принося в жертву своим богам животных и собственных младенцев. – Любочка перевернула страницу и продолжила: – Гнев ревностных христиан был беспределен: солдаты с яростью принялись сокрушать истуканов. В разгар погрома из густого ельника появился безумный старик отвратительного вида и стал призывать на головы погромщиков месть всех сил Тьмы. Солдаты тут же убили старого нечестивца, но страх от заклинаний проник глубоко в их души, поскольку в то время рассказы о страшных возможностях карельских колдунов заставляли трепетать всю Скандинавию.