Книга Русалки Обводного канала, страница 51 – Виктория Лисовская

– Ну, возможно, и могла туда пойти, – кивнул Аристарх Венедиктович.

– Хорошо, я вас понял, тогда мы можем начать поиски именно оттуда, – согласно кивнул ротмистр Жилин. – А сейчас, простите меня, я дам указания своим подчиненным, и мы живо найдем вашу служанку.

– А как же чай? – жалобно спросил Аристарх Венедиктович, доедая очередной кусок пирога.

– Да-да, чай, извините, одну минуточку! – Казимир Евграфьевич вышел в приемную, где скучал капитан Семен Железнов.

– Доброе утро, Казимир Евграфьевич, я вас дожидаюсь. Тут такое дело… – Но договорить капитану не дали.

– Семен Гаврилович, отставить все свои дела. Сейчас для вас задание необычайной важности: где-то в районе Обводного, скорее всего в Ямских переулках-проулках, вчера поздно вечером пропала девушка. Невысокая, миловидная. Родинка на левой щеке, – передал описания Глаши ротмистр. – Зовут Глафирой Сумароковой, двадцати трех лет от роду. Тебе задание – найти ее, хоть из-под земли достань. Понял, Гаврилыч?

– Но я… – Глаза Железнова округлились от удивления, ведь он практически нашел ее, точно знал о ее местопребывании.

– Я понимаю, что ты мне хочешь сказать, капитан. Такой бандитский район, и что ее уже должны были давно порешить, ведь барышня-то приличная… Ну, тогда найди мне ее труп. Но лучше живой найди и поторапливайся, Сеня, поторапливайся. Любая информация о Сумароковой мне нужна сегодня к обеду, к двенадцати часам дня. Или, смотри у меня, три шкуры спущу. До обеда! Дольше я его у себя не придержу, и так ни сил, ни продуктов больше не осталось. – Ротмистр махнул рукой и снова испарился за дверью.

А капитан Железнов Семен Гаврилович так и остался стоять с открытым ртом и выпученными глазами.

Как же ему теперь рассказать начальнику, что он сам упрятал Глафиру Сумарокову в арестантскую, где она и провела прошедшую ночь?!

Железнов почесал в затылке и пошел разыскивать барышню в арестантскую.

Петроград. Ноябрь 1923 г. Городская Барачная больница

Любовь Николаевна Крылова, несмотря на довольно юный возраст, очень рьяно и аккуратно относилась к своим трудовым обязанностям. Все медицинские карты пациентов были в полном порядке, все назначения лечащих врачей Любочка помнила досконально, на все процедуры симпатичная медсестричка приглашала пациентов с милой улыбочкой, и все в один голос твердили, что рука у Любочки легкая и уколы она ставит безболезненно.

Но только не сегодня! Не сегодня!

Инструменты валились у нее из рук, она перепутала время капельницы у Евстигнеева, потеряла карточку Мартыновой, еле-еле поставила укол Репину, так у нее дрожали руки.

– Заболела, что ли? – шептались девушки в ординаторской.

– Или влюбилась? – выразительно кивала доктор Глебова.

А старшая медсестра Татьяна Гордеева пообещала, что если Крылова еще сегодня что-нибудь напутает, то ей так намылят шею, что даже никакой доктор Ефимов ее не спасет.

– Я ей влюблюсь! Только не в мою смену! – грозила Татьяна Михайловна, наблюдая, как Любочка в панике собирает рассыпанные по полу лечебные назначения.

Но не душевные терзания сегодня донимали медсестру Любовь Крылову, перед ее глазами стоял уродливый старик с грязно-зелеными пальцами, который хохотал на дне Обводного канала и затягивал туда неприкаянные души.

– Совсем с этими психами с ума схожу! – прошептала Любочка и прижалась лбом к холодному оконному стеклу. За окном клиники бушевала непогода, сильный ветер швырял остатки мокрых листьев по тротуару, в воздухе уже явно пахло надвигающейся зимой.