Книга Русалки Обводного канала, страница 69 – Виктория Лисовская

– То есть мужика сначала связали, он умер, его развязали, отрубили голову и сбросили в Канаву, так, что ли? – спросил Железнов.

– Скорее всего, так, – кивнул Смородин.

– А я думаю, он умер – и потому ему руки связали крест-накрест, – твердо заявила Глаша.

Илья Васильевич закатил глаза:

– С чего вы это, барышня, взяли?

– А с того, что таким образом перевязанные крест-накрест руки на груди – один из актов похоронного обряда у многих народов, – указала Глаша.

Капитан Железнов задумался и почесал подбородок.

– Может быть, – наконец ответил он.

Глафира утвердительно кивнула.

– Хорошо, а скажите-ка, доктор, есть у жертвы какие-нибудь яркие приметы – шрамы, увечья, порезы, чтобы можно было в газету дать описание? – спросил Семен Гаврилович.

– Да нет, тело чистенькое, мужчина домашний, в драках не участвовал, на войне не бывал, примет никаких я не заметил, – развел он руками.

– А рана на этом трупе такая же, как у Остапа Савицкого, тоже найденного в Канаве неделю назад? – спросила Глаша.

– Да, осмелюсь сказать, что удары практически идентичны и орудия преступления, скорее всего, тоже одинаковы, – кивнул Илья Смородин.

– А голову еще нигде не находили? – спросила Глаша у капитана сыска.

Тот отрицательно покачал своей головой.

Глаша тяжело вздохнула.

– Жаль, а то опознание было бы легче провести!

Попрощавшись с прозектором и еще раз шикнув на Глафиру, которая пыталась детально рассмотреть ужасную рану, Семен Железнов покинул покойницкую.

Санкт-Петербург. Октябрь 1893 г.

Обратно ехали в пролетке молча, Семен Гаврилович хмурился и косился на тусклые солнечные лучи, время близилось к обеду.

– Не успеваем, Глафира Кузьминична, нужно на Офицерскую ехать, одиннадцатый час уже, – ворчал он.

– Ничего, Семен Гаврилович, успеем. Давайте еще в одно место съездим, у меня есть кое-какие идеи по поводу расследования, – неопределенно кивнула девушка.

– Хорошо, но после этого вашего одного места сразу же на Офицерскую к ротмистру Жилину!

– Конечно, я вам обещаю!

И снова пролетка привезла их в Ямской переулок, дальше по традиции шли пешочком, благо что было недалеко и дневное время, да еще Глафиру успокаивало наличие у ее провожатого в кармане револьвера, который себя уже хорошо зарекомендовал при встрече с хулиганами.

К удивлению Железнова, Глафира направилась в гости не к Анфисе Савицкой, а прошла дальше, во флигель к Арине Калашниковой.

На стук в дверь долго никто не открывал, и, когда гости уже решили убраться восвояси, створка немного отворилась, на пороге стояла Маша Савицкая.

– А, добрая тетя, как хорошо, что вы пришли! – обрадованно заявил ребенок.

– Добрый день, Машенька. А твоя мамка у тети Арины? И что ты тут делаешь? – спросила Глаша.

– Мама и тетя Арина ушли куда-то, а нам, когда на улице холодно, позволяют тут играть. У тети Арины места много, комнат много, тут и побегать можно, – ответила девочка.

– А твои братья и сестра тоже тут?

– Я сейчас здесь с Марфой, в зимнем саду играем, а мальчишки на улице где-то бегают, – шмыгнула носом Маша.

– Понятно, а скажи, мы можем здесь подождать твою маму и тетю Арину? Они давно ушли?

– Ждите, коли хотите. Но когда они придут, я не знаю, – пожала плечами малышка. – А какой дядька у вас смешной, – прыснула в кулак Маша, указав на капитана Железнова.

– Да, он очень смешной, – подтвердила Глафира. – А хозяина дома, Вениамина Карловича, тоже нет?