Книга Смертельный код Голгофы, страница 103 – Филипп Ванденберг

Гропиус кивнул:

— Да, прекрасно понимаю. Но что вы знаете о нем?

Милена набрала в легкие побольше воздуха, как будто брала разбег перед дистанцией:

— Прасков хороший пластический хирург. Но это только одна сторона. Еще он глава мафии, владелец нескольких клиник с самым современным оборудованием и оплачивает целый штат хирургов-трансплантологов, в основном из Германии. Они подпольно делают операции.

— А где он берет органы? — Гропиус в нетерпении ерзал на сиденье автомобиля.

— Есть много стран, где каждый день на улицах умирают сотни людей и никто не спрашивает, есть ли внутри у покойника во время похорон печень или сердце.

— То есть это означает, что родные вообще не знают…

Милена молча покачала головой.

— Врачи скорой помощи, врачи в больнице, их всех покупает Прасков. Они все заодно.

Милена съехала с автобана и направила машину в центр города Подебради.

Гропиус решился спросить:

— И сколько Прасков просит за орган?

— По-разному. Минимум сто тысяч евро. Если дело срочное, это стоит в несколько раз больше. Насколько я знаю, они даже устраивают несчастные случаи и аварии на дорогах, чтобы получить органы.

— Я слышал об этом.

— Это так же верно, как и то, что меня зовут Милена Плечникова. Но ты обещал молчать! — Она снова стала серьезной.

— Слово чести! — ответил Гропиус.

Небо затянулось, сквозь молочную дымку не проникал ни один лучик солнца. Милена свернула на аллею рядом с курортным парком, где находилась клиника Праскова, и решила припарковать машину чуть поодаль.

— Не хочу, чтобы меня видели, — заявила она, — на случай если вдруг Прасков здесь.

Похожий на парк участок, располагавшийся вокруг виллы, был ярко освещен, как и само здание. Вдалеке показался автомобиль, и Милена, схватив Гропиуса за руку, потянула его под деревья аллеи. На какое-то мгновение они оказались в объятиях друг друга, и Гропиус ощутил, что в этом нет ничего неприятного, совсем наоборот! Но чтобы получше разглядеть черную машину, ему пришлось освободиться из объятий Милены и подглядывать за въездными воротами клиники из их зеленого укрытия. Железные ворота отъехали, освободив проезд на территорию. Гропиус успел разглядеть на передних сиденьях Праскова и Фихте, мужчину на заднем сиденье он тоже узнал: это был Томас Бертрам.

В одно мгновение разрозненные детали, которые он смог собрать за последние несколько недель, сложились в логичное целое.

— Фихте, какая свинья! — прошипел Гропиус сквозь зубы. — Я должен был это знать! — проклинал он себя.

Наконец, у него есть доказательство: Фихте метил на его место, поскольку боялся, что его деятельность вне университетской клиники рано или поздно будет раскрыта Гропиусом. Он легко устроил смерть Шлезингера, провел все с дьявольской хитростью и при этом все тонко рассчитал с точки зрения психологии. Фихте знал его, Гропиуса. Знал прекрасно, что Гропиус не сможет примириться со смертью пациента после проведенной им операции, что он приложит все усилия, чтобы найти причину. Никто, кроме Фихте, не имел доступа во все двери клиники, чтобы сделать ставшую смертельной инъекцию. И ни у кого, кроме Фихте, не было столько возможностей замести все следы или вообще не оставить никаких следов! Как показало время, его план отлично сработал. По крайней мере так было до сегодняшнего дня.