Книга Смертельный код Голгофы, страница 120 – Филипп Ванденберг

«Возможно, ты сильно пожалеешь об этом в будущем», — сказал его внутренний голос, а потом добавил: «Или нет». В общем Гропиус взял пижаму, натянул на Франческу рубашку и застегнул пуговицы, потом надел на нее штаны, накрыл одеялом и погасил свет.

Он был в полном замешательстве.

* * *

Гропиус пролежал в постели без сна до рассвета. Фелиция — зрелая женщина, самостоятельная, уверенная в себе и при этом ласковая, с легким характером. С другой стороны, Франческа — внешне хладнокровная, почти неприступная, но по отношению к нему податливая, словно воск. Каждый сантиметр ее тела действовал на него как провокация, даже в тонких пальцах и точеном носике было что-то возбуждающее. С такими мыслями он наконец уснул уже на рассвете.

После душа Франческа оделась. И без косметики она все равно оставалась удивительно привлекательной женщиной. Она прошла на кухню и не без труда привела в действие кофеварку и тостер.

Запах завтрака распространился по всему дому, когда в доме у Гропиуса раздался звонок входной двери. Франческа открыла, как будто это было само собой разумеющимся делом.

— Да? — сказала она.

Хорошо одетая женщина, стоявшая на пороге, казалась очень удивленной. Даже более того, она, похоже, была в полной растерянности, когда произнесла:

— Кто вы, позвольте спросить?

Только теперь Франческа поняла, в какое положение она поставила Грегора. И непринужденность как ветром сдуло, а на ее месте появилась явная нервозность.

— Я Франческа Колелла, — ответила она и застегнула верхнюю пуговицу на своем кожаном жакете. — А вы?

— Фелиция Шлезингер, — ответила та обиженно, — если бы я знала, что вы здесь, я бы, конечно, не приехала. А где Грегор?

— Думаю, он еще спит, — ответила Франческа и в тот же момент поняла, что это замечание еще больше усугубило ситуацию, — я имею в виду… Все не так, как вы подумали. Грегор вам все объяснит. Проходите же!

— Нет-нет. В этом нет необходимости. Может быть, в другой раз!

Фелиция собралась уходить, когда за спиной у Франчески показался Гропиус в халате. Франческа бросила на него молящий о помощи взгляд, желая сказать: «Мне очень жаль».

— Фелиция? — сказал Гропиус.

— Я вижу, ты меня совсем не ждал! — заметила Фелиция с ехидной улыбкой.

— Нет, — ответил Гропиус и смущенно закашлялся, — входи же! Ситуация снова изменилась.

Фелиция с большой неохотой приняла его предложение и, думая, что уличила его в измене, сказала:

— Ты вовсе не обязан давать мне отчет, Грегор.

Но слова ее звучали так, как будто думала она совсем обратное.

Пока Гропиус провожал Фелицию в дом, он услышал, как Франческа крикнула ему в дверях:

— Думаю, мне лучше уйти. Ты сможешь найти меня в отеле!

Гропиус хотел ее задержать, но, когда он подошел к двери, Франчески уже не было.

— Итак, в чем же снова изменилась ситуация? — язвительно поинтересовалась Фелиция.

И Гропиус поведал ей о Родригесе и странной встрече с Франческой, сказав, что он все больше и больше склоняется к мысли — за всей этой неразберихой вокруг смерти Шлезингера кроется что-то еще, кроме преступных действий некой организации. И возможно, Шлезингер умер не благодаря стараниям Фихте. Его смерть может иметь и какую-то совсем другую причину.

— Ну и как она тебе? — спросила Фелиция, после того как выслушала весь его рассказ без единого замечания. Связь Гропиуса с Франческой, казалось, интересовала ее больше, чем нечто связанное с убийством мужа. С тех пор как она узнала о двойной жизни Шлезингера и о его связи с молодой израильтянкой, она старалась всячески изгнать его из своей памяти.