Книга Смертельный код Голгофы, страница 118 – Филипп Ванденберг

У Франчески было нехорошее предчувствие. Оно появилось после того, как она вышла из лифта на третьем этаже. Беседуя с Рамоном, Франческа ввязалась в опасную игру. Она не сомневалась, что за ее беседой с похотливым священником наблюдали и намеренно прервали ее, чтобы заставить разговорчивого Родригеса замолчать. Опасной ситуация показалась ей еще и потому, что товарищи Рамона, скорее всего, решили: во время попойки он выболтал ей слишком много.

Когда она вошла в свою комнату, то увидела, что дверцы всех шкафов распахнуты настежь, а одежда, выброшенная из них, валяется на полу. Франческа ожидала увидеть нечто подобное. Не оглядываясь, она закрыла дверь и побежала по лестнице вниз, где встретила ночного портье.

— Кто-нибудь меня спрашивал? — крикнула она на старика.

Тому понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить. Потом он ответил:

— Нет, уважаемая. Но вам звонили. Мужчина спрашивал, в номере ли вы, а когда я ответил, что нет, спросил о том, в каком именно номере вы остановились. Это все. Что-то не так?

Ничего не ответив, Франческа выскочила из отеля, пересекла улицу и поспешила к стоянке такси вблизи вокзала.

— В Грюнвальд, — пробормотала она водителю, переводя дыхание.

Вскоре такси подъехало к дому Гропиуса. Свет в окнах не горел. Что делать, если его нет? Она попросила шофера подождать и пошла к дому.

На звонок никто не ответил. Сколько она прождала, Франческа не знала. Отчаявшись и совсем позабыв о водителе, она опустилась на холодные ступеньки и в отчаянии закрыла лицо руками. Франческа уже ни на что не надеялась, как вдруг в доме зажегся свет. В следующий момент она услышала недовольный голос Гропиуса:

— Кто там?

Она махнула водителю, чтобы тот уезжал, потом сказала виноватым голосом:

— Это я, Франческа.

Какое-то время стояла тишина, потом в замке заскрежетал ключ. Она с облегчением вздохнула.

— Ты с ума сошла? — прикрикнул Грегор на Франческу. — Ты хоть знаешь, который сейчас час? Что означает весь этот спектакль?

Он уже собирался захлопнуть перед ней дверь, но в последний момент заметил, что Франческа вся дрожит, и передумал.

— Ну, входи! — сказал он великодушно.

Франческа благодарно посмотрела на него и проскользнула в дом.

— Ты однажды упомянул некоего Родригеса, который преследовал тебя в Берлине, — начала она с порога.

— Да, а что с ним такое?

— Он здесь.

— Откуда тебе это известно? Ты же даже не знаешь этого типа!

— Я пила с ним шампанское в баре, он сказал, что его зовут Рамон, а на его кредитной карточке было написано «Рамон Родригес».

— Он подошел к тебе сам и заговорил?

— Наша встреча явно не была случайной! Родригес, во всяком случае, знал мое имя и предупредил меня, что твое общество мне не подходит.

Гропиус недавно заснул и все еще не мог окончательно проснуться. Он слушал сбивчивый рассказ Франчески, пытаясь вникнуть и при этом оглядывая ее критическим взглядом. Она была одета так же, как тогда в Турине, и выглядела суперсексуально. Но внезапно Грегор вспомнил, что было потом, и одернул себя.

— Итак, по порядку, — сказал Гропиус с деланным спокойствием и усадил Франческу в кресло в гостиной.

— Этот Родригес заговорил с тобой на улице и пригласил выпить шампанского…

— Не на улице, — вставила Франческа, — я хотела как-то развеяться и вечером пошла в бар отеля «Баварский двор». Там он ко мне и подошел, наверное, следил. Потом он выпил, много ему не надо было, и вскоре начал говорить такие вещи, которые на трезвую голову вряд ли бы сказал. О своей профессии, например.