Онлайн книга «Смертельный код Голгофы»
|
— Да, именно так! — Вот именно, ваше преосвященство. Во всяком случае де Лука мог бы остаться в живых, если бы его не призвал к себе мамона и не заставил согрешить против Бога и Церкви. * * * — Вы рассуждаете как деревенский священник с гор Абруццы, — сказал Кальви. Круцитти побагровел от гнева, совершенно нехристианской добродетели, поэтому приложил все усилия к тому, чтобы подавить в себе любые эмоции. — Позаботьтесь лучше о том, чтобы этот Гропиус ничего им не выложил. Это не должно произойти ни при каких обстоятельствах. Вы меня поняли, монсеньор? — Голос Кальви сорвался. — Профессор сидит в камере предварительного заключения, ваше преосвященство! Что мне делать? — Что вам делать? — закричал кардинал-госсекретарь в высшей степени возбуждения. — Вы должны вытащить его из тюрьмы! Он ни в коем случае не должен попасть на допрос. Привлеките лучших адвокатов страны, в конце концов. Пригласите доктора Паскуале Феличи. Он не только лучший адвокат, у него самые надежные связи в сфере высшей юстиции. Объясните этому адвокату, что для нас в высшей степени важно: этот профессор Гропиус должен оказаться на свободе во что бы то ни стало. Но поостерегитесь рассказывать ему всю правду. Я могу на вас положиться? Круцитти сложил руки в молитвенном жесте и преклонил голову, как будто стоял перед алтарем, — кардинал-госсекретарь был очень восприимчив к этому жесту, — и ко всему прочему раболепно добавил: — Ваше высокопреосвященство, я сделаю все, что в моей власти. И во власти Всевышнего. Кардинал-госсекретарь поморщился, при этом его глубокие морщины обозначились еще больше, и прикурил новую сигарету. — Мы поняли друг друга, — заметил он, покашливая, не столько из физиологической потребности, сколько из-за многолетней привычки, — выдумайте какую-нибудь историю. Скажите, что профессор из Германии приехал сюда, чтобы позаботиться о здоровье его святейшества. Немецкие врачи пользуются отличной репутацией. Но не смейте делать ни малейшего намека, почему мы так заинтересованы, чтобы Гропиус оказался на свободе. Также необходимо потребовать от адвоката Феличи соблюдения абсолютной конфиденциальности. — Абсолютной конфиденциальности, — повторил монсеньор Круцитти, — само собой. — Да, и еще одно, — кардинал Кальви направил указательный палец в потолок, — было бы неплохо, если бы там, наверху, никто и ничего не узнал о подробностях дела. — Я понимаю, ваше высокопреосвященство. Мы будем действовать максимально осторожно и незаметно. Laudetur, Eminenza, laudetur! * * * На следующее утро, около десяти часов — а может, было уже одиннадцать, ведь в тюрьме теряется всякое ощущение времени, — пришел охранник и отвел Гропиуса в комнату без окон, куда дневной свет попадал только через стеклоблоки, вмонтированные на ширину ладони под самым потолком. Пол был выложен серым кафелем, голые стены — выкрашены в белый цвет. В центре комнаты стоял стол из стальных трубок, с одной стороны к нему были приставлены два одинаковых стула. Из двери со стеклянным круглым окошком, которая находилась как раз напротив той, через которую ввели Гропиуса, появился элегантно одетый мужчина в двубортном костюме цвета антрацита, с зачесанными назад темными влажными волосами. В руках у него была черная папка с блестящими латунными замками. Он вошел внезапно, едва Гропиус успел присесть. |