Книга Смертельный код Голгофы, страница 159 – Филипп Ванденберг

— Это ты, Франческа? — Грегор был немного удивлен.

— А ты ждал кого-то другого?

— Нет-нет, просто я немного растерян.

— Это потому, что тебя так быстро выпустили из тюрьмы?

— И поэтому тоже. Но еще больше меня занимает вопрос о том, с какого времени известно, что Туринская плащаница — это только средневековая подделка.

После долгой паузы, во время которой оба прислушивались к дыханию друг друга, Франческа, смеясь, ответила:

— Ну и вопросики у тебя!

— Извини. Но я правда был весь в своих мыслях. Так что ты звонила?

— Просто так, — ответила Франческа с присущей ей прямотой, — это значит, я только хотела сказать, что я тебя люблю. Сегодня после обеда у меня не было такой возможности.

В ее голосе было что-то трогательное.

— Ты мне тоже нравишься, — ответил Грегор. Собственная внезапная откровенность даже слегка удивила его. Но стоило ли ему отпираться, что Франческа вызывала в нем такие чувства, которые он старался подавлять изо всех сил? Это было что-то такое, что выходило далеко за рамки сексуальной привлекательности. Напрасно пытался Гропиус придать своим мыслям размеренный ход. Он все время возвращался к тем необъяснимым событиям последних месяцев, которые перевернули его жизнь. Сейчас он действительно подумывал о том, чтобы бросить все эти дела и где-нибудь начать с Франческой новую жизнь.

Он довольно долго не мог вымолвить ни слова. Тогда Франческа осторожно поинтересовалась у него:

— Грегор, ты еще здесь?

— Да-да, — растерянно ответил Гропиус, — извини, я все еще не в себе. Это все же не самый лучший момент для объяснений в любви. Я никак не могу выбросить из головы открытие Шлезингера.

— Тебе не за что извиняться. Наоборот, было глупо с моей стороны именно сейчас обременять тебя моими чувствами, — и она добавила: — Что касается Туринской плащаницы, то, насколько мне известно, мнения ученых тут расходятся. Одни говорят о подделке, другие настаивают на ее подлинности.

— Я тоже так думал. До того момента, пока адвокат Феличи не сообщил мне о естественно-научном исследовании в 1988 году. Тогда эксперты доподлинно установили, что в Туринском соборе хранится плащаница, сотканная около 1300 года. Ты понимаешь, что это означает?

— Могу себе представить.

— Синьора Сельвини продала нам за двадцать тысяч евро не имеющий совершенно никакой ценности кусочек тряпочки.

После долгой паузы Франческа робко спросила:

— А откуда Феличи знает об этом так подробно? Он же адвокат, а не историк!

— Феличи был на удивление хорошо информирован, на мой взгляд, даже чересчур хорошо. Он швырял в меня фактами и деталями, которые прекрасно помнил. Он сообщил мне, что защищал двух мафиози, которые в 1987 году проникли в Туринский собор и отрезали от плащаницы кусок ткани.

— Да, припоминаю. Давно это было. Это дело тогда освещали все газеты. Никто не понимал, почему не забрали всю плащаницу целиком, а только отрезали небольшой кусок.

— Это в итоге выяснилось?

— Я не знаю. Честно говоря, в те времена меня мало интересовало подобное. Я только одно не понимаю. Если было общеизвестно, что плащаница поддельная, почему тогда вокруг нее возник такой ажиотаж, такое количество людей ею так сильно интересовались? Почему Шлезингер и остальные были готовы платить за пару квадратных сантиметров этой ткани такие деньги?