Книга Смертельный код Голгофы, страница 164 – Филипп Ванденберг

— Хм. А если и так? — спросил парень вызывающе. — Знаете, мое обучение — вещь дорогая, а вы, наверное, заметили, что траттория моей матушки не приносит почти никакого дохода. Мне приходится самому зарабатывать на учебу.

— Он хочет денег! — шепнула Франческа Гропиусу.

Гропиус изучающе посмотрел на парня и сказал:

— Спроси его, знает ли он имя заказчика своего отца.

Франческа перевела вопрос, и юноша кивнул:

— Он называл имя моей матери, а она сказала мне. Она решила, что если с ней что-нибудь случится, то, вероятно, эта информация сможет принести мне деньги.

— Заботливая мать! — заметила Франческа с иронией в голосе. — Итак, сколько?

— Десять тысяч!

Гропиус понял, сколько потребовал молодой Маттеи, и схватил Франческу за руку:

— Пойдем, о такой сумме нечего и говорить.

Франческа извинилась и сделала вид, что собирается вернуться к машине, тут Джорджио взволнованно крикнул ей вслед:

— Синьора, если хотите, я согласен и на пять!

Гропиус покачал головой.

— Пойдем, мы уезжаем! — повторил он.

— Даже на четыре, нет, на три тысячи! Но это мое последнее предложение! — чуть не плача, кричал юноша им вслед. Но Франческа завела машину и поехала.

Джорджио быстро вскочил на мопед и поехал по узкой дороге рядом с минивэном. При этом он знаками показывал Франческе, чтобы она открыла окно.

Франческа опустила стекло, и Маттеи прокричал:

— Синьора, я готов торговаться. Сколько вы предлагаете?

— Тысячу, — сказал Гропиус, обращаясь к Франческе, — предложи ему тысячу и ни центом больше. Остановись!

Франческа нажала на тормоз.

— Тысяча, — сказала она, когда автомобиль встал.

— Договорились! — ответил Джорджио, улыбаясь так, как будто он и сам не очень верил в успех своего первоначального требования. — Но обещайте никому не говорить, откуда у вас эта информация!

— Нет, конечно, — ответила Франческа, — это и в наших интересах.

Пока Гропиус доставал деньги, Джорджио установил мопед и подошел к машине.

— Мой отец, — начал он, — в те времена держал семью на плаву тем, что разбойничал или мошенничал. За пару тысяч лир он был готов практически на все. В определенных кругах многие знали его адрес, телефонов в Зокка тогда еще не было. Однажды у нас появился один мужчина и предложил моему отцу пять миллионов лир за одну услугу. Пять миллионов для нас были огромным состоянием, на самом деле это всего какие-то две с половиной тысячи евро — и все равно даже сейчас это много для любого жителя Зокка. Мой отец тут же согласился.

— А имя мужчины? — нетерпеливо спросила Франческа.

— Шлезингер, немец, Антонио Шлезингер.

— Арно Шлезингер?

— Точно. Арно Шлезингер!

Франческа и Гропиус многозначительно переглянулись.

— Вы не первые, кто интересуется моим отцом, — продолжил Джорджио, — вскоре после процесса, который тогда освещался во всех газетах, потому что после ограбления собора отец совершил заказное убийство, появились какие-то люди. Они хотели знать, не отрезал ли Джорджио Маттеи для себя тоже маленький кусочек плащаницы. И предлагали кучу денег. Но увы — мы весь дом перевернули.

— Разговор останется между нами, — сказала Франческа и отдала юноше деньги, — желаю успеха в учебе!

Обратная дорога в Турин прошла в молчании. Гропиус думал о своем. Если все, что удалось узнать о Шлезингере, собрать воедино, получалось, что он был не только гениальным ученым, но и нечистым на руку человеком. Одержимый своей идеей, он готов был заплатить любую цену, чтобы добиться поставленной цели. Судя по всему, он получил желаемое, и доказательство — его банковский счет. Но и это еще не все. То, что Шлезингер умер не своей смертью, ясно говорило, что он слишком много знал.