Книга Смертельный код Голгофы, страница 67 – Филипп Ванденберг

— Тогда это будет просто приятный вечер, — обаятельно улыбаясь, возразил Гропиус, хотя он вовсе не собирался отказываться от намерения узнать у Франчески максимум возможной информации. Она сделала вид, что удивлена.

Официант принял у них заказ, и они выпили белого вина.

— Вы должны понять, — продолжила Франческа, — я дорожу своей работой. Мне пришлось долго бороться, чтобы получить это место. Раньше я занималась совершенно другими вещами.

Гропиус не решился ее расспрашивать. Он с удовольствием рассматривал свою собеседницу. На Франческе был пиджак из мягкой зеленой кожи, надетый на голое тело. Так что вопрос о спрятанном пистолете, который он задавал себе еще в Берлине, разрешился сам собой.

— Я работала в банке, — сказала Франческа.

— И это было слишком скучно! — ухватился Гропиус за возможность начать беседу.

— Ни в коем случае. — Франческа замолчала и через некоторое время продолжила: — Меня выбросили на улицу в один день, без выходного пособия. Это была моя вина: я выдала одному журналисту сведения о долгах одной знаменитой персоны. Разразился скандал, и меня уволили. Возможно, теперь вы поймете, почему вам ничего не удастся узнать. Я просто не могу себе позволить еще раз оказаться на улице. Мне необходимо заботиться о себе и еще о двух людях.

— Вы замужем?

— Нет, в смысле да. Я не хочу об этом говорить.

— Я понимаю.

— Ничего вы не понимаете! — Франческа впервые смутилась. — Извините, синьор, но на эту тему я не люблю беседовать.

Гропиус кивнул.

— Я хотел сказать, я понимаю вас, в этом смысле мне тоже несладко.

— Вы женаты, синьор?

— Нет, в смысле да. — Он пожал плечами.

Оба рассмеялись. Но смех Франчески был чуточку печальным.

Официант принес устриц, и Франческа удивилась тому, с какой ловкостью Гропиус начал их разделывать.

— А вы? — спросила она мимоходом. — Чем вы занимаетесь? Или это тайна?

— Я хирург в мюнхенской клинике. Я пришиваю пациентам органы: сердца, почки, печень. Но наверное, это не самая приятная тема во время ужина.

— Ну что вы! Мне очень интересно! — возразила Франческа. — Расскажите мне о своей работе, профессор!

Вообще-то Гропиус совершенно не собирался рассказывать о себе, но прекрасная синьора, которая его внимательно слушала, и атмосфера в этом уютном ресторанчике располагали к тому, чтобы облегчить душу. Так что Гропиус говорил о работе, о загадочной смерти Шлезингера и своих безуспешных попытках найти решение свалившихся на него проблем. Своим рассказом он привел Франческу в совершенное изумление.

— Я должен признать, — сказал он, — что все это звучит невероятно, но это правда. Не желая того, я ввязался в такое дело, из которого теперь никак не могу выбраться, если не найду для него правдивого объяснения. Но я ведь хирург, а не тайный агент. — Он беспомощно покачал головой.

Остерия постепенно заполнялась посетителями, похоже, что у ресторана было доброе имя. Франческа пристально разглядывала профессора, как будто все еще сомневаясь в его истории. Гропиус поймал ее недоверчивый взгляд и настойчиво повторил:

— Это правда.

Франческа поглощала устриц в глубокой задумчивости. Грегор восхищенно наблюдал, как она губами высасывала их желто-коричневое содержимое. Он раньше и представить себе не мог, как эротично может выглядеть женщина, которая ест устриц.