Книга Смертельный код Голгофы, страница 70 – Филипп Ванденберг

Она закрыла дверь.

Не зная, как себя вести, Гропиус молчал. Франческа поставила его на место, отвесила ему пощечину, не причинив при этом физической боли. А пощечина, которая не болит, приносит душе намного больше страданий, таких страданий, от которых бывает невозможно избавиться годами. Ему очень хотелось поговорить, объяснить ей, какое сильное впечатление она произвела на него и что он ни в коей мере не собирался и так далее и тому подобное. Но любое объяснение казалось ему неуместным. Из-за своей беспомощности, из-за ощущения, что он просто не дорос до подобной ситуации, Гропиус вел себя неуклюже, неловко, как школьник.

— Пожалуй, будет лучше, если я пойду.

Франческа ничего не ответила, только посмотрела на него.

В оцепенении Гропиус спустился вниз на стенающем лифте. Небольшой отрезок дороги до проспекта Ломбардии он бежал. Ему казалось, что он убегал сам от себя. На углу он поймал такси и поехал в отель.

* * *

Наступило утро. Просыпаясь, Гропиус мечтал о Франческе, но, вспомнив события прошлого вечера, разозлился сам на себя — довольно странное и совершенно нехарактерное для него состояние.

Завтрак, довольно скромный, как и обычно в Италии, Гропиус заказал себе в комнату. Он никого не хотел видеть. Намазывая поджаренные тосты персиковым мармеладом, он разглядывал визитную карточку Франчески. То есть он смотрел на ее обратную сторону, где она написала имя, адрес и телефон де Луки.

Гропиус думал, как ему лучше поступить, стоит ли позвонить Лучано де Луке и договориться с ним о встрече. В конце концов он решил поставить профессора перед фактом. Ведь Гропиус не знал, как они поймут друг друга и как тот отреагирует на сообщение о смерти Шлезингера.

Водитель, который отвез его на другую сторону реки По, ездил на стареньком «фиате» 80-х годов, что не мешало ему быть уверенным в том, что он является обладателем гоночного автомобиля. Во всяком случае с каждого светофора он срывался, громко гудя мотором, и выкрикивал:

— О ла-ла, «феррари»!

Переехав По, они проехали небольшой отрезок по проспекту Казале, повернули направо на проспект Чиери и остановились напротив двухэтажной виллы, прятавшейся за невысокой каменной стеной и густыми кустами. «Институт проф. Лучано де Лука» — было написано на разъеденной латунной табличке, которая никак не намекала на деятельность учреждения.

Когда Гропиус подошел к запертым деревянным воротам, внутри залаяла собака. У него появилось нехорошее, тревожное чувство. Это ощущение было последним, что он запомнил: его сильно ударили по голове. Как будто издалека он услышал резко отдаваемые команды, а потом темнота — Грегор потерял сознание.

Позднее Гропиус не смог сказать, сколько времени он пробыл в этом состоянии полузабытья. Когда он, связанный и в мешке, на несколько секунд пришел в себя на заднем сиденье автомобиля, ему показалось, что рядом с ним сидит Франческа. Как к нему пришла эта мысль, он не мог объяснить, поскольку ничего не видел, это было только ощущение. Потом он услышал странный жалобный звук и снова погрузился в темноту.

Через некоторое время Гропиус опять пришел в себя. Он находился в комнате с высоким потолком, без мебели, через матовые стекла пробивался дневной свет. Его знобило. Ничего примечательного в этой комнате не было — разве что зелено-голубая масляная краска, которой были покрашены стены и которая начала кое-где отслаиваться.