Книга Смертельный код Голгофы, страница 72 – Филипп Ванденберг

Две, а может быть, три бесконечные минуты они стояли рядом с ним в абсолютной тишине. Вдруг молодой внезапно исчез из поля зрения Гропиуса. Едва это произошло, как монсеньор повернулся к лежащему на скамейке шприцу. Широко раскрытыми глазами, не в состоянии закричать или молить о пощаде, Гропиус молча наблюдал, как этот толстый господин открыл пластиковую бутылочку и взял в руки шприц. Манера обращения с этими предметами доказывала то, что делал он это не первый раз. Набрав в шприц пять кубиков из пластиковой бутылочки, он повернул его острием вверх и выпустил короткую струйку, потом подошел к Гропиусу.

«Мой бог, — подумал он, — пять кубиков, этого хватит, чтобы убить слона». Гропиус задрожал всем телом, все в нем завибрировало. Он закрыл глаза, ожидая последнего укола, который покончит со всем. Но успел задуматься, сколько же времени пройдет до тех пор, пока он потеряет сознание.

Ожидание растянулось в бесконечности. Ему стало плохо, его тошнило. Кишки начали скручиваться, как будто он проглотил огромную живую змею. Тут он услышал голос, звучавший отвратительно высоко, как будто говорил кастрат, и когда Гропиус открыл глаза, то увидел перед собой красное лицо монсеньора, который спросил его по-немецки, но с иностранным акцентом:

— Где папка?

Папка? Папка! В мозгу Гропиуса носились бессвязные обрывки мыслей. Папка! Боже мой, о чем говорит этот толстобрюхий? В какой-то момент он запутался: кто же, он, Гропиус, или все-таки Шлезингер был главной фигурой этой загадочной игры. Внезапно его осенило, в голову пришла стратегия, которая, возможно, поможет ему спасти свою шкуру.

— Папка? — спросил он, не в силах сдерживать дрожь в голосе. — Вы же не думаете, что я ношу ее с собой.

— Естественно, нет! — ответил монсеньор. Решительный ответ профессора явно произвел впечатление. Чтобы еще более подчеркнуть серьезность своего вопроса, толстяк помахал шприцем перед носом Гропиуса: — Я хочу знать, где спрятана папка. Расскажите, и мы вас освободим! В противном случае… — И он язвительно ухмыльнулся.

Гропиусу стало ясно, что только папка, что бы в ней ни находилось, эта чертова папка, которая якобы у него, может спасти его от смерти. Они не посмеют его убить, пока не найдут ее. Его жизненная стойкость и желание жить, предательски покинувшие его недавно, снова вернулись к нему. Он даже попытался многозначительно улыбнуться, когда заявил:

— Уважаемый, кто бы вы ни были и какой бы маскарад тут ни устраивали, неужели вы рассчитываете на то, что я расскажу, где спрятана папка? Тогда моя жизнь уж точно не будет ничего стоить!

Монсеньор, казалось, разозлился.

— Тогда скажите, сколько вы хотите, — недовольно прокаркал он, — еще десять миллионов?

Гропиус не знал, что больше его напугало, предложение денег или осознание того, что именно эти люди убили Шлезингера. Но это вызывало новые вопросы: зачем они перед смертью осыпали Шлезингера деньгами? Был ли он одним из них?

— Мне не нужны деньги, — возразил Гропиус с наигранным спокойствием. Шприц перед глазами вовсе не добавлял ему невозмутимости. — Единственное, чего я хочу, это моей реабилитации как хирурга. Тогда вы получите папку. Мне она не нужна.

— Это невозможно сделать, — пронзительно вскрикнул толстяк.

— В таком случае для меня тоже будет невозможным отдать вам папку. Вам не остается ничего другого, как убить меня. Чего же вы ждете? Кстати, чтобы в будущем избежать казусов, хочу сообщить, что госпожа Шлезингер не имеет обо всем этом ни малейшего представления. Она не знает ни того, что это за папка, ни где она находится.