Книга Прежде чем ты узнаешь мое имя, страница 130 – Жаклин Баблиц

А потом, к счастью, она останавливается. Небо все еще темное, а река еще темнее. Руби стоит высоко над тем местом, где все произошло. Она знает, что прямо перед ней – ступеньки, которые приведут к воде. Она задается вопросом: неужели это то, что чувствовала Алиса, направляясь к реке в то утро? Необъяснимую тягу к воде? Она сознательно игнорировала собственную безопасность, потому что у нее была цель, то, что было необходимо сделать?

Что, черт возьми, ты делала в парке тем утром?

Руби осторожно и тихо спускается по ступенькам. Достигнув среднего уровня парка, она, наконец, видит то, от чего я так отчаянно пыталась ее уберечь: под ней Том Мартин. Он стоит на камнях и перекладывает что-то из одной дрожащей руки в другую. На этой неделе он приходил сюда каждое утро, всегда до восхода солнца. Его глаза закрыты, ноги расставлены, он стоит на том самом месте, где нашел меня. Я тоже прихожу сюда каждое утро и наблюдаю, как разрастается грязно-коричневым цветом его желание к Руби. От этого мне хочется кричать. В их первую встречу именно я прошептала эти слова ему на ухо, пожелала, чтобы он произнес их вслух.

Знаете, Руби, ведь здесь, в парке, была убита девушка.

Я заставила ту чайку закричать, я сделала вино кислым. Когда он поцеловал ее, я приложила свою руку к его губам, так что она почувствовала хрупкость моих костей вместо его теплой плоти. Но этого оказалось недостаточно, чтобы предотвратить происходящее.

Этого оказалось недостаточно, чтобы держать Руби подальше от него.

Теперь я чувствую, как Руби дрожит. Инстинктивно она отходит немного назад, создавая достаточное расстояние, чтобы убежать, если Том внезапно отвернется от реки и увидит, что она наблюдает за ним. За долю секунды она прикидывает: ему придется карабкаться по камням, перелезать через металлические перила, так что у нее будет достаточно времени, чтобы спастись. Но Руби знает, – ее безопасность никто не гарантирует.

Сражаться. Бежать. Замереть. Что мы выбираем в такие моменты? Руби одновременно и приросла к месту, и готова бежать. Но есть кое-что еще, что пугает меня больше всего. В ней кипит раскаленная добела ярость, ее кровь заменяет пламя. Она представляет, как несется вниз по лестнице, сметая этого мужчину.

«Как ты посмел! – хочется ей кричать. – Как ты посмел!»

Теперь у Руби не остается никаких сомнений. Мужчина, который поцеловал ее два дня назад, – это мужчина, который изнасиловал и убил Алису Ли.

Что она сказала ему перед прощанием?

Спасибо, Том. Я ценю твою заботу.

То, что ни одна из нас не говорила, то, что ни одна из нас не скажет: Ты слишком настойчив. Я не знала, как сказать «нет», а ты так и не дождался моего «да». Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое. Мы проглатываем слова, пропускаем предупреждающие звоночки, чтобы терзаться сомнениями и отвергнуть настоящую правду. Мы успокаиваем, сглаживаем углы. Мы не говорим лишнего, не улыбаемся слишком много и позволяем им прикасаться к нам, надеясь, что скоро они уберут свои руки.

Когда он спустился на камни, когда подошел ко мне под проливным дождем и сказал: «Милое местечко, не правда ли?», я не столько испугалась, сколько насторожилась. Я заметила его интерес ко мне и сразу осознала, что теперь отвечаю за то, во что этот интерес выльется. Я знала, что мне следует отвечать на его ухаживания осторожно, что моя реакция определит, захочет ли он устроиться рядом или повернуться и оставить меня в покое, чего я от него и хотела. Вот о чем я думала, как раз перед тем, как он материализовался из пелены дождя. Я думала о том, что на самом деле свобода и безопасность – одно и то же. Было чуть больше половины шестого утра, воздух вокруг меня вибрировал и ветер свистел. Я сняла свою парку, чтобы прикрыть фотоаппарат от дождя, так что мои руки были открыты, выставлены напоказ. Стук дождевых капель и ледяной воздух бодрили. Я не спала, наблюдая, как просыпаются здания на другой стороне Гудзона, как на фоне темного неба одно за другим загораются окна. Я размышляла о свободе и безопасности, о том, какой независимой я стала. Нить, тянущая меня обратно к мистеру Джексону, наконец-то ослабла, если не оборвалась совсем.