Онлайн книга «Прежде чем ты узнаешь мое имя»
|
Детектив О’Бирн спокоен и задумчив, и они приближаются к самому важному и неоспоримому доказательству. Он уверен, что саму камеру они не найдут; речь идет о человеке, который захочет оставить себе сувенир. Что подводит О’Бирна к вопросу о фотографиях. Или снимках, как изволил выразиться Том. Подобный промах с его стороны был своего рода преднамеренным. Такие люди, как он, в конце концов выдают себя, раскрывают собственные секреты, потому что так отчаянно хотят оставаться в центре событий. Нарциссизм делает человека беспечным, каким бы умным он на самом деле ни был. Если Том до сих пор прятал камеру, непроявленная пленка, должно быть, дразнила его. Точнее, незнание, что на ней, особенно учитывая, что тело так долго оставалось неопознанным. Это заставило бы такого человека сгорать от любопытства. Фотографии, что бы на них ни было, стали бы окончательным доказательством его достижений, потому что только он знал, кто эта девушка, только он мог владеть каждой ее частичкой. По расчетам О’Бирна, у Тома Мартина было меньше шансов проявить пленку после того, как его жертва была публично идентифицирована, как только набросок Джейн Доу заменили реальными изображениями Алисы Ли. Импульсивность имеет свои пределы, поэтому любые действия вскоре после преступления следует искать где-нибудь за пределами города. Подобные люди может быть и беспечны, но, по опыту О’Бирна, они редко бывают откровенно глупы. Нужным местом оказалась двенадцатая лаборатория по обработке пленок. Бутик-магазин, специализирующийся на аналоговой фотографии, всего в двух часах езды от Манхэттена. Хорошо раскрученный в Интернете, его легко было найти с помощью поиска в Гугл. Когда они показали владелице лаборатории фотографию Тома, она прикусила губу и сказала: – Да, кажется, я его помню. Он был здесь, может быть, месяц назад. Сказал, что приехал из другого штата. Большинство таких людей, как он, присылают свои пленки по почте, а мы отправляем обратно компакт-диск, но он сказал, что хочет именно распечатать фотографии. На самом деле он так и не вернулся. У меня где-то сохранились и фото, и негативы тоже. Некоторые из них получились не так хорошо… Я оставила после себя собственную версию города. Я сфотографировала натянутые проволочные мосты и Крайслер-билдинг, а также людей, выходящих из метро. Я сфотографировала Статую Свободы с палубы парома Стейтен-Айленд и прозрачное основание Всемирного торгового центра. Суматоху на Таймс-сквер и статую моей тезки[39]в Центральном парке, маленьких детей, свисающих с нее, как украшения. Я посетила каждое из этих мест и запечатлела каждое мгновение, которое теперь существуют как доказательство того, что я была здесь. Детектив О’Бирн просматривает каждое фото, каждое черно-белое изображение. Предпоследний снимок ощущается как удар. На нем ливень, горные породы, бурлящая река и подернутые дымкой огни Нью-Джерси на другой стороне от воды. А потом последний, сделанный мной снимок. Отражающаяся в текущей реке молния и, поскольку я все еще училась, намек на мои фиолетовые кроссовки в левом нижнем углу кадра. Детектив держит в руках последние мгновения моей жизни. Он видит то, что видела я, прямо перед тем, как из-под дождя вышел мужчина и разозлился настолько, чтобы схватить меня за горло. Настолько, чтобы вырвать камеру из моих рук и разбить ее о мой череп. Его злости хватило, чтобы вонзиться в мое умирающее тело, царапая мою спину о камни, чтобы навалиться на меня, изливаясь внутрь. На тот момент меня больше не было, я уже покинула собственное тело, но оно все еще было моим, когда он упал, кряхтя, на то, что от меня осталось. Горячее дыхание и липкая холодная кожа. Надломленный звук, с которым он заправляет рубашку в джинсы и застегивает молнию. Звук, который говорит, что он покончил со мной. |