Книга Прежде чем ты узнаешь мое имя, страница 135 – Жаклин Баблиц

О’Бирн был прав. Том не мог устоять перед пленками и их тайнами. Воспоминаний о том, что он сделал, оказалось недостаточно, чтобы удовлетворить его. Так что он осторожно вынул пленку, нашел фотолабораторию, которая, как он думал, расположена достаточно далеко от реки. Он намеревался вернуться за фотографиями, но потом они узнали мое настоящее имя. Мое лицо, на этот раз настоящее лицо, то, от которого он отвернулся, когда убивал меня, снова было повсюду. Тогда Том осознал, насколько был глуп и захвачен моментом. Он так и не вернулся, чтобы забрать эти фотографии.

Но он не мог перестать возвращаться к реке. Сначала он старался избегать места преступления в необычное время – в пять утра или в полночь, – когда чувствовал самое сильное притяжение. Он спускался туда только когда мог слиться с толпой и остаться незаметным. Когда Руби наконец появилась, он был там, он ждал. В момент, когда он увидел ее, перегнувшуюся через перила, с закрытыми глазами и подрагивающими мышцами, Том убедился, – она знает, что там произошло. Он предположил, и странная гордость разлилась в его груди, что эта женщина не осталась равнодушной к драме мертвой девушки. Он видел таких же на службе, в ту ночь свечей и гнева. Так много пугливых женщин, наивно полагающих, что их страх – это гнев, способный в конце концов что-то изменить. В ту ночь, стоя рядом со своей женой, он склонил голову. Она сжала его руку, увидев, как по щеке мужа скатилась слеза. Его жена думала, что он плачет из-за девушки, но он плакал от красоты всего происходящего, от великолепия этой грандиозной трагедии, которую сам же и организовал. Как это могло не тронуть, после того как он так долго чувствовал себя невидимым?

Когда Том подошел к Руби и пригласил ее выпить чашечку кофе, ему и в голову не пришло, что именно она обнаружила тело. Эта невероятная новость, когда она, наконец, рассказала ему, была подобна электричеству. Жар тела напоминал о том первом моменте, когда он ударил меня. То, что эта австралийка сама приплыла прямо ему в руки, было похоже на судьбу. Наконец-то у него появилась возможность поговорить с кем-то, кто знает, с кем-то, кто был там. После стольких недель произошедшее начинало казаться ему сном. Разговор об этом снова сделал бы его деяние благословенно реальным, но Руби продолжала отказываться, отмахиваясь от его вопросов. Тому потребовалась вся сила воли, чтобы не взорваться. Сидя за столом напротив него во второй раз, Руби пила вино, за которое он заплатил, ела еду, которую он заказал специально для нее, и все еще была такой благочестивой, вежливой, что у него возникло внутреннее желание ударить ее, посмотреть, как она упадет. Чтобы упасть на нее самому.

Очень жаль, что погода в тот день отказалась играть по его правилам.

Та оговорка, когда он прощался с ней, была чистой случайностью. Он был слишком поглощен мыслью о том, что в то утро Руби была в парке одна. Том думал о том, как легко было бы перетащить ее на строительную площадку, что дальше по реке – для этой дамочки металл и грязь, а не камни и вода – так что он просто перестал следить за словами. Тем не менее, австралийка никак не отреагировала, на ее лице не отразилось ничего, что бы говорило о том, что она заметила его ошибку. Поэтому Том не ожидал, что его слова когда-нибудь приведут к правде. Подумаешь, какие-то снимки, сделанные по всему городу.