Книга Прежде чем ты узнаешь мое имя, страница 138 – Жаклин Баблиц

Он говорит, что его брак распался после несчастного случая на велосипеде. В первые месяцы выздоровления собственное тело начало казаться ему чужим, чем-то по непонятной причине прикрепленным к нему, так что Джош часто чувствовал себя одним из тех ходячих мертвецов, что застряли между жизнью и смертью. Как будто его настоящее тело куда-то ушло, забыв про него. Зная, что это не может быть правдой, чувствуя бьющийся пульс на запястье и мучительную боль от медленно срастающихся костей, Джош рационально понимал, что все еще был живым. Но темнота продолжала затягивать его, смола продолжала растекаться, пока его разум не стал густым от нее. Язвительный писатель, которым он был раньше, оказался в ловушке этой тягучей массы. Не только Джош задавался вопросом, будет ли он когда-нибудь снова писать или чувствовать себя счастливым.

Сначала Лиззи поддерживала его, – оставалась рядом с его больничной кроватью, суетилась вокруг него дома, – но чем дольше он жил в темноте, тем беспокойнее становилась его жена.

– У тебя ситуативная депрессия, – продолжала утверждать она, каждый вечер просматривая различные веб-сайты на своем iPad и сообщая мужу найденные факты. – Здесь сказано, что ситуационная депрессия часто встречается у людей, которые, – и она читала вслух ту или иную статью в журнале, мнение экспертов о том, почему после выписки из больницы Джош по-прежнему неохотно возвращался к своей прежней жизни, к своему прежнему «я». Лиззи пыталась понять, почему он вдруг стал как чистый лист, почему ни одна из обычных вещей не производила на него впечатления, не трогала его, и почему – факт, наиболее тревожный для любого, кто знал, каким подвижным он был до аварии, – новое состояние, казалось, не пугало его, независимо от того, сколько долгих дней и еще более долгих ночей оно длилось.

Лиззи потребовалось шесть месяцев, чтобы уйти от него. Она уже больше года живет в Лос-Анджелесе, пишет сценарии для телешоу. Сначала она все же лелеяла надежду, что прежний Джош вернется.

– Мы найдем для тебя шамана, – сказала она примерно через два месяца после того, как они поселились на Западном побережье. – Они могут проникнуть гораздо глубже, чем любые доктора. В ту темноту, куда ты погрузился.

Она присылала ему видео с медитациями и ссылки на занятия йогой на Бали. Вещи, которые могли бы вернуть его к ней, к привычному ритму их отношений, царившему до того, как однажды ночью он решил поехать домой через Центральный парк на велосипеде, колесо которого зацепилось за корень дерева и изменило все. Она скучала по их вечеринкам на крыше, по затуманенному только что выкуренным косяком сексу, и по тому, как имя ее мужа мелькало в заголовках ее любимых журналов. В конце концов, любовь Лиззи иссякла. Сначала ее стало меньше, а потом она ушла без остатка, как будто она раздавала ее из ограниченного запаса.

Лиззи уже давно перестала говорить об ароматических палочках и целебных растениях пустыни. Теперь в полученных от нее электронных письмах и сообщениях упоминаются документы на развод и продажа квартиры на Восточной 97-й улице. Джош говорит Руби, что избегает следующего шага не потому, что все еще надеется поработать над браком. Скорее, он был бы рад, чтобы все осталось так, как есть. Теперь Джош признает, что боится того, что может принести очередная перемена.