Книга Замок проклятых, страница 116 – Ромина Гарбер

– Сначала я презирал и жалел людей, – продолжает Бралага, будто беседует с другом. – Не мог поверить, что такой слабый вид продолжает существовать. Я так долго наблюдал за людьми, что произошло нечто, чего я никак не ожидал: я полюбил этих дураков.

Бралага снова улыбается, и я замечаю, что при улыбке у него на щеке, как у мамы и у меня, появляется ямочка.

– Так возникла моя человеческая родословная. Но прежде чем покинуть земное измерение, я оставил открытым путь для самых одаренных своих потомков.

– Но зачем тебе люди, если мы так слабы и не способны к магии? – Антонелла будто читает мои мысли.

– Ты здесь, потому что я хочу кое-что получить, – говорит Бралага. – Моя цель – сделать так, чтобы моя кровь стала строительным материалом для магии на Земле. Чтобы это произошло, мне нужно дождаться, пока кто-нибудь из вас вернется.

– А кого ты имеешь в виду под словами «кто-нибудь из вас»?

– Милая, – говорит Бралага и с жалостью смотрит на сестру, – пока ни один человек-заклинатель не выжил.

Вновь передо мной множество окошек-воспоминаний, и в каждом окошке Антонелла либо учится, либо тренируется.

Одно окошко увеличивается, и я вижу, что сестра читает книжку, а рядом лежат несколько таких же по виду. Теперь, когда она узнала, кто она и откуда пришла, она догадалась, где можно искать информацию.

Перед ней записные книжки тех внуков Бралаги, которые родом с Земли. Ни одна из их историй не дописана до конца, но ясно одно: чтобы вернуться, нужно найти свой род, свою семью на Земле и установить с ней связь.

Сестра сидит в одиночестве в углу и медитирует. Глаза закрыты, веки подрагивают, она напевает что-то себе под нос. Заклинание.

Она закатывает рукав плаща и смотрит на внутреннюю сторону запястья. На запястье татуировка, я не замечала ее раньше. Круг из двенадцати черных лун, одна из лун почти выцвела.

Должно быть, это подарок от Бралаги, чтобы Антонелла могла следить, сколько времени у нее осталось.

Время кружит вокруг нас в виде многочисленных окошек, в каждом из которых Антонелла медитирует, чтобы вернуть свои воспоминания, ищет решение в помещении, напоминающем по виду библиотеку. А черные луны выцветают по очереди на ее запястье.

В следующем увеличившемся окошке половина лун с татуировки уже исчезла.

Антонелла читает заклинание снова и снова, заклинание памяти, и вдруг что-то происходит. В воздухе возникают образы, будто кто-то включил проектор и показывает нам фильм. У меня сжимается сердце. Это мама и папа. Они в Ла Сомбре, и дядя с тетей тоже там. Я вижу незнакомых пожилых людей, наверное, это мои бабушка и дедушка. Все они кажутся счастливыми и беззаботными. Трудно поверить, что это моя семья.

Антонелла ахает, заметив меня, она только что обнаружила, что у нее есть сестра-близнец.

Абсурдно и странно наблюдать, как сестра смотрит воспоминания о нас, и одновременно приятно разделить с ней этот момент. Я вижу, как мы вдвоем, малышки, бежим по кроваво-красным коридорам Ла Сомбры. Я вижу, как мама и папа пытаются поймать нас и одеть, а мы скачем на постели и уворачиваемся от них. Я вижу, как мы играем в прятки.

Антонелла как будто находит утешение в этих воспоминаниях, она постоянно вызывает их заклинаниями, все чаще и чаще. В классе ее по-прежнему травят. Она все время пересматривает воспоминания с мамой и папой, и мне грустно, что она никогда не встретится с ними вживую.