Книга Замок проклятых, страница 153 – Ромина Гарбер

Сестра подходит ко мне. Она наклоняется надо мной, я пытаюсь пошевелиться, но мое тело стало слишком тяжелым. Сердце стучит медленно-медленно, его стук отдается у меня в ушах. Я умираю.

– Прощай, сестренка, – говорит Антонелла, в ее глазах даже можно прочесть сочувствие, – жаль, что так получилось.

Ее глаза абсолютно черные от дыма, она берет меня за подбородок рукой Беа.

Я смотрю туда, где только что исчез Себастиан. Жду, когда же он появится снова. Если он сейчас не появится, она переселится в мое тело. Почему его нет так долго? Не стоит ему так тянуть.

Антонелла приоткрывает мне рот, дым выходит из тела Беатрис, чтобы войти в мое.

Что, если Себастиан не вернется? А вдруг он не может вернуться? Я одна! Сестра начинает погружаться в мое горло, я пытаюсь поднять руку, чтобы оттолкнуть ее, хотя вряд ли это поможет.

К моему крайнему изумлению, у меня получается схватить ее. Я прищуриваюсь, чтобы убедиться: то, что я вижу, происходит на самом деле.

Моя рука больше не состоит из плоти и костей. Я превратилась в пурпурный дым.

ПРАВИЛО РАУЛЯ № 12:

ТЫ МОЖЕШЬ ПОНЯТЬ ПРЕСТУПЛЕНИЕ,

НО НЕ ПРЕСТУПНИКА.

Мы с Антонеллой – дымчатые тени, наши фигуры и силуэты идентичны. Я с трепетом разглядываю свое пурпурное газообразное тело, не могу оторвать взгляда и от своего обычного тела, которое лежит без сознания на полу.

Не могу поверить, что это правда происходит. Я умерла?! Как мне вернуться в себя?

– Что это значит? – спрашивает Антонелла, и я понимаю, что она это не планировала.

Она смотрит туда же, куда и я, на мое уязвимое безжизненное тело. Лампы вдруг начинают мерцать, и мы оглядываемся. Это все творит замок!

С моего приезда Ла Сомбра вела меня к встрече с Антонеллой. В пурпурной комнате я нашла фотографии, в комнате с записными книжками я прочла письмо, в котором говорилось, что у меня есть сестра-близнец, в зеркальной комнате я увидела прошлое Антонеллы, а в снах ко мне вернулись воспоминания о нашем детстве. Бралага признался, что он сам отчасти этот замок, а значит, он тоже участвует в этом колдовстве. Это благодаря его фантазиям мы стали такими.

Вот как продолжается цикл. Кровь, которой мы кормили Ла Сомбру, сделала замок полноценным членом нашей семьи, и он хочет того же, чего хочет любое живое существо, – жить и размножаться.

Мы – дети замка. Если бы замок захотел, он мог бы поглотить мир целиком, но он этого не делает, потому что он любит нас. И – в каком-то смысле – мы тоже его любим. Это место придает смысл нашей жизни, становится для нас верным убежищем. Мы прокляты любовью к замку.

– Я не хочу, чтобы кто-то из нас умер, и я знаю, что ты тоже этого не хочешь, – говорю я Антонелле и незаметно придвигаюсь ближе к своему телу, чтобы как-то защитить его от сестры. – Сегодня нам обеим исполняется по восемнадцать лет. Мы должны праздновать, а не сражаться друг с другом. Мы придумаем вместе, как со всем этим справиться, если ты наберешься немного терпения.

Я протягиваю сестре пурпурную бестелесную руку в знак мира.

– Придумывать тут нечего, – говорит она, не реагируя на мою руку, – чтобы достичь цели, мне нужно твое тело.

– Правильнее сказать, цели Бралаги.

Я подвигаюсь чуть ближе к ней, чтобы отвлечь ее от своего тела, и оказываюсь слишком близко, она отстраняется, оставляет между нами свободное пространство. Этому, должно быть, она научилась в своей школе.