Книга Замок проклятых, страница 36 – Ромина Гарбер

– Нет, – коротко произносит он наконец, я моргаю, позабыв, о чем его спрашивала.

– Я исследую замок каждую ночь, но этой комнаты не видел… хотя она кажется мне знакомой. – Последнее предложение он произносит совсем тихо, будто это мысли вслух.

Он внимательно смотрит на меня.

– Откуда у тебя эта фотография?

– Из-за этой фотографии я и приехала в замок. Уверена, что в этой комнате со мной что-то произошло, но не знаю, что именно. Мне нужно ее найти.

Он следит, как шевелятся мои губы, и тепло разливается по моему телу. Собственная галлюцинация соблазняет меня, похоже, я точно сумасшедшая. Закрываю глаза, чтобы не видеть его, но я будто вижу его даже сквозь закрытые веки. Когда я открываю глаза, его уже нет. Он исчез вместе с моей фотографией!

Я просыпаюсь раньше обычного, поэтому сталкиваюсь с Беатрис на кухне.

– Сегодня я пойду с тобой, – говорит она.

На ней новое платье, такое же черное и старомодное, как предыдущее.

Я хотела перед выходом заглянуть в собор и поискать фотографию, которую потеряла прошлой ночью, придется пока это отложить. Всю дорогу до города мы молчим. Это неловкое, напряженное молчание. Когда доходим до книжного, тетя заходит вместе со мной.

– Buen día^[32], doctora,– здоровается с тетей Фелипе. Он не просто удивлен, он как будто нервничает.– Cómo la puedo ayudar?^[33]

– Quería asegurarme de que todo iba bien con la tutoría^[34].

– Su sobrina es una estudiante excelente^[35].

Оба поворачиваются ко мне, а я бессмысленно таращусь на них в ответ. Фелипе улыбается, Беатрис растягивает губы в притворном добродушии.

– Bueno,– говорит она, повернувшись к нему,– también te quiero recorder que tienes cita para donar sangre mañana^[36].

– Ahí estaré^[37].

– Nos vemos por la tarde^[38], – говорит мне Беатрис и выскальзывает за дверь.

– Что она говорила? – спрашиваю я Фелипе.

– Она спрашивала, как продвигаются наши занятия. Я сказал, что ты быстро учишься, – отвечает он, и мы оба ухмыляемся.

Фелипе поднимается по лестнице, я иду следом, и он бросает через плечо:

– Еще она напомнила, что мне нужно завтра сдать кровь.

Мурашки бегут по моей левой руке, я вспоминаю, как Беатрис протыкала ее шприцом.

– Часто тебе приходится сдавать кровь?

– Несколько раз в год. – Он пожимает плечами. – Когда она говорит, что пора, тогда и сдаю.

Как только мы усаживаемся за стол, я спрашиваю:

– Можешь что-нибудь рассказать мне о моей семье?

– Бралага – это древнейший род в Оскуро…

– Нет, – перебиваю я его, – что-то о моих родителях. Ты помнишь что-нибудь о том времени, когда мы здесь жили?

Он смотрит на меня так, будто боится подвоха.

– А ты? Ты что-нибудь помнишь?

Я раздраженно хмурюсь.

– Я первая спросила.

– Я ничего не знаю, я же был маленьким и мало что помню. – Он замолкает, как будто внимательно прислушивается к чему-то, возможно к голосам покупателей. – Но о замке постоянно, уже много лет ходят слухи, – продолжает он почти шепотом, – говорят, что вся ваша семья проклята каким-то особым проклятием замка. Сначала ты исчезла в одну ночь вместе с родителями, потом умерла твоя бабушка, вскоре после нее – твой дедушка. А потом… трагедия в метро.

Ему больше не хочется ничего объяснять, и я только рада.

– Доктор осталась одна, когда умерли ее родители, она уволила всю прислугу замка и никого никогда больше не пускала в Ла Сомбру.