Книга Замок проклятых, страница 72 – Ромина Гарбер

Снова возникает эта неприятная атмосфера между нами.

– Фелипе, мы же друзья…

– Ты разве не видишь, что мы идеально подходим друг другу?

Его глаза блестят как-то странно и слишком ярко. Я не могу выдержать его взгляда. Он делает еще шаг, и я осознаю, но слишком поздно, что позади стена.

– Как только я увидел тебя в новостях, – говорит он с жаром и с какой-то неистовой энергией, – понял, что скоро ты вернешься домой, поэтому начал учить английский. Когда-то я учил его в школе, но теперь взялся за него энергично: несколько месяцев подряд читал книги и смотрел фильмы на английском, пока не научился говорить так, чтобы между нами не было никаких препятствий.

– Но мы знакомы не больше недели…

– Нет, – отвечает он и берет меня за руку, – я ждал тебя десять лет и даже больше.

Наверное, именно это и имела в виду Беатрис, когда говорила, что Фелипе живет в мире своих фантазий. Он так увлекся романами, что ему теперь мерещится, будто он герой поэмы.

– Послушай, Фелипе, – решительно говорю я и высвобождаю руку, – ты мне очень дорог, но только как друг. И большего мне не нужно.

– Не говори так, – сердится Фелипе.

Я пытаюсь отойти в сторону, но он хватает меня за бедра и прижимает к стене.

– Ну же, – молит он, – дай мне шанс.

Теперь он смотрит на меня совсем по-другому, в его глазах я больше не вижу восхищения, в них светится лишь одержимость. Я отталкиваю его, но он не отходит.

– Прекрати, пожалуйста!

Я чувствую язык Фелипе у себя во рту. Я не могу сопротивляться, пытаюсь отвернуться, но его руки обхватывают мое лицо.

Я отчаянно сопротивляюсь, но у меня все плывет перед глазами, как будто я вот-вот потеряю сознание. Неожиданно я чувствую, как сильный поток воздуха исходит из моего рта в его рот, но не я выдыхаю этот воздух, и тут я понимаю, что происходит – черный дым застилает все.

Пальцы Фелипе слабеют, и я высвобождаюсь из его объятий. Ничего не видно из-за дыма, и я, цепляясь за стену, продвигаюсь к выходу, там воздух чище и можно что-то разглядеть.

Я испуганно озираюсь: Фелипе стоит на том же месте. Он выглядит так же, как выглядели в метро мои родители в день трагедии.

– Фелипе? – окликаю я его дрожащим голосом.

Он поворачивается, и я вижу его глаза. Мое сердце начинает бешено колотиться от страха: у него глаза из черного дыма. Он трясется, рот приоткрыт. Я прижимаю к лицу руки, чтобы не закричать.

– Эстела, – произносит Фелипе глухим, незнакомым мне голосом, – если хочешь получить ответы, приходи в полночь в лес.

Я сижу в горячей ванне с тех пор, как ушел Фелипе. Столько сижу, что у меня даже сморщилась кожа на пальцах. Я с трудом поднялась по лестнице и залезла в ванну, так сильно меня трясло.

Это не Фелипе пригласил меня встретиться в лесу, а черный дым. Дым проник в Фелипе и передал таким образом свое послание, после чего испарился, и глаза Фелипе снова приобрели обычный янтарный оттенок. Потом гость сбежал так же быстро, как тот водитель, который высадил меня в первый день у ворот Ла Сомбры.

И все-таки именно Фелипе, а не черный дым поцеловал меня против моей воли. Я думала, что мы настоящие друзья со схожими увлечениями, а оказалось, что я нужна ему только для достижения его главной цели. Он пытался соблазнить меня, потому что решил, что я помогу ему проникнуть в замок и стать Бралага. Я так отчаянно нуждалась в друге, что не обратила внимания на его странную зацикленность на замке, на предупреждения Беатрис и на собственное внутреннее чутье.