Онлайн книга «Сомневающийся убийца»
|
В отчете полиции было сказано, что на одежде Сяовань, кроме ее и моего ДНК, нашли также следы ДНК кого-то еще. Предположив, что в тот день она, возможно, выходила на улицу и кто-то мог случайно ее коснуться, тогда я не обратил на это внимания. К тому же только на основании этой зацепки невозможно было провести тщательное расследование. Неожиданно пара волосков стали ключом, благодаря которому я узнал правду. По результатам экспертизы, проведенной специализированной лабораторией, установлено стопроцентное совпадение ДНК волос Лян Го со следами ДНК, обнаруженными на одежде Сяовань в день смерти. Я продолжил следить за каждым шагом Лян Го и узнал, что периодически он посещает психологическую клинику. Притворившись пациентом, я пришел туда на прием. Через пару «сеансов» мне удалось раздобыть пароль от компьютера, и я незаконно получил доступ ко всем данным. Моих жену и дочь действительно убил Лян Го. Хотя я с самого начала это подозревал, шок, который я испытал, невозможно описать словами. В тот день, когда Сяовань выбросилась из окна, Лян Го проник к нам в дом, задумав совершить кражу. Но жена его заметила, разгорелся спор, и произошло страшное… Сяовань страдала от послеродовой депрессии и не вынесла такого потрясения от внешнего мира. Почти уверен, что она переживала, как бы не пострадала дочь, в состоянии шока и паники кинулась к окну, спасаясь бегством, и случайно спрыгнула. Той ночью перед моими глазами вновь возникли два холодных тела, лежащие в луже крови… Любой другой обычный человек спустя двадцать пять лет, скорее всего, позабыл бы об ужасной трагедии и начал новую жизнь. Но я не такой. Если я не могу восстановить доброе имя жены и дочери, зачем вообще нужен такой закон? Пусть я и знал, что между справедливостью и правдой едва ли всегда можно поставить знак равенства… Срок давности за преступления, которые караются высшей мерой наказания – смертной казнью, – составляет двадцать лет, по истечении которых полагается прекратить уголовное дело, или заявить об отказе от дальнейшего судебного преследования, или объявить о признании невиновности. За столько лет погружения в правоведение я впервые на себе ощутил холодность закона. С момента совершения преступления прошло двадцать пять лет, и привлечь к уголовной ответственности подозреваемого Лян Го невозможно. Судебная практика придерживается принципа «ретроспективности закона, но с необходимостью вынесения более мягкого наказания, если таковое предусмотрено более новым законом»[30], а также принципа in dubio pro reo[31]. Соответственно, судебные органы, не имея никаких доказательств, сразу отклонили бы иск и уж точно не стали бы подавать письменное прошение в Верховный суд для возобновления уголовного преследования. Я понимал, что система сроков давности создана для того, чтобы экономить судебные ресурсы, и исходит из того, что, если подозреваемый за столь долгий срок не совершил новое преступление, значит, он изменился к лучшему, а раны, нанесенные пострадавшему и его семье, давно затянулись, и незачем заново обострять социальные противоречия. Но разве Лян Го раскаялся? И я, член семьи потерпевших, не простил его. У ненависти нет срока давности. Мой мозг без остановки обдумывал детали соответствующих положений законов. От философии права до уголовного права, от истоков возникновения юриспруденции до эволюции ее развития – мысли скакали от одного к другому. Ураган размышлений захватил меня, но все труды были напрасны. Я не видел ни проблеска надежды. |