Книга Полет птицы Пэн, страница 111 – Priest P大 (Прист)

Но для Чэн Цяня ситуация стала критической. Небесный рынок всегда проходил на острове посреди Восточного моря, и здесь, где горы бессмертных плечом к плечу смыкались с водой, воздух и в обычное время был наполнен энергией Ци. А теперь весь этот вышедший из берегов поток устремился в тело Чэн Цяня, будто океан, хлынувший в маленький ручеек и разрушающий хрупкие меридианы.

Лужа до смерти испугалась. Она беспомощно наблюдала, как третий шисюн корчится от нахлынувшей боли.

Цзян Пэн полностью превратился в огромную Поглощающую Души Лампу. Призрачные тени, кружащие в воздухе, как ивовый и тополиный пух, в мгновение ока оказались втянуты в зловещее пламя, и даже черный туман, покрывавший тело господина Бэймина, почти рассеялся. Но прежде, чем кто-либо успел разглядеть его лицо, господин Бэймин с поразительной быстротой бросился к лампе, словно мотылек, летящий на огонь.

Стоило ему рвануться вперед, как Лужа внезапно потеряла контроль над своими крыльями и взлетела в воздух, будто что-то потянуло ее вверх. Она напоминала пухлого воздушного змея.

Ужаснувшись, Мучунь чжэньжэнь выбросил вперед руку, чтобы схватить ее за одежду, вынужденный одновременно присматривать еще и за Чэн Цянем.

Только тогда он заметил яркий пояс, украшавший пухлую талию девочки. Хань Мучунь дотянулся и снял его.

С пояса соскользнул деревянный талисман. На нем было то самое заклинание слежения, которое Чэн Цянь поручил вырезать Янь Чжэнмину.

Чэн Цянь был всего лишь новичком, не знающим табу и не имеющим сноровки в начертании магических символов, а Янь Чжэнмин оставался недоучкой. Вдобавок ко всему, они часто спорили, пока создавали этот талисман, – могли ли они вообще сделать что-то правильно?

Но, даже взглянув на него, Мучунь чжэньжэнь так и не понял, что это за заклинание.

Это не имело бы значения, будь оно полностью неверным: в лучшем случае это осталось бы пустой тратой древесины. Но опасность заключалась в том, что этот непонятный талисман каким-то образом активировался!

Как раз в тот момент, когда господин Бэймин и Поглощающая Души Лампа столкнулись в небе, как всепоглощающая тьма с неистовым светом, деревянная дощечка с неизвестным заклинанием внезапно взорвалась ослепительной вспышкой, начавшейся от искры. Вспышка обратилась в неудержимо разрастающийся шар. Тот рванулся вверх и врезался в расколовшую небо молнию. На мгновение все собравшиеся в море ослепли, и мир перед их глазами побелел.

Наконец свет погас. Господин Бэймин и Цзян Пэн исчезли, как и Мучунь чжэньжэнь с обоими своими учениками. Там, где они когда-то стояли, остались лишь клочья цветного шелка.

Чэн Цянь мучился от боли, сравнимой с болью от тысячи порезов^[121], прежде чем почувствовал, что она наконец-то отступила. Он думал, что умирает. В беспамятстве ему показалось, будто он слышит тихий плач. Это была… шимэй?

Затем он услышал мужской голос:

– Ш-ш, не плачь.

Хныканье Лужи прекратилось, и все, что окружало Чэн Цяня, как будто отодвинулось от него. Он перестал ощущать свои конечности, а вскоре и само свое существование. Ему казалось, что он погрузился в незнакомое место и слился с ним воедино.

Некоторое время спустя Чэн Цянь очнулся, чувствуя себя лучше, чем когда-либо прежде. Даже усталость и повреждения меридианов, полученные им в последние несколько дней, исчезли.