Книга Полет птицы Пэн, страница 44 – Priest P大 (Прист)

В его голове царила пустота. Все мысли вмиг исчезли.

Мучунь чжэньжэнь бросил на него тяжелый взгляд, и Ли Юнь по наитию попытался спрятаться. Ему было одинаково тяжело признавать как то, что это он подбил Хань Юаня на опасную авантюру, так и то, что он мог стать причиной смерти своего шиди.

Будь у него достаточно смелости, отправился бы в пещеру сам. Без всяких жертвенных козлов.

Трусость – это ловушка, в которую легко попасть и из которой очень сложно выбраться. Один раз угодив в нее, будешь сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Тем не менее раскаяние оказалось слишком сильным, юноша едва мог его вынести.

Взгляд Ли Юня метался по залу, он не находил себе места от стыда. В конце концов он заметил Чэн Цяня и в панике обратился к нему, словно хватаясь за соломинку:

– Третий шиди, ты ведь слышал наш разговор… Я не собирался его обманывать и не заставлял его идти в ту пещеру, верно? Я говорил ему, что это против правил…

Но Чэн Цянь ничего не ответил. Он низко склонил голову, пряча лицо. Эта серьезная беседа так сильно сдавливала его совесть, что он не мог даже вздохнуть.

Мучунь чжэньжэнь поднялся с места, и Ли Юнь растерянно воскликнул:

– Учитель!

Но его прервал грохот. Мучунь чжэньжэнь рухнул обратно на каменный стул, будто какая-то сила потянула его вниз.

Грохот был такой сильный, что даже увлеченный ссорой Янь Чжэнмин замолчал и оглянулся.

– Учитель, что с тобой? – озадаченно спросил он.

Однако тот ответил не сразу. Словно не чувствуя боли в ягодицах, он спокойно выпрямился и сказал, взмахнув рукой:

– Тихо! Чэн Цянь, принеси мне старую сандаловую дощечку.

Чэн Цянь немедленно побежал в другой конец Зала Проповедей, схватил табличку размером всего в половину чи и спокойно вручил ее учителю. Не сдержав любопытства, Чэн Цянь незаметно посмотрел на Мучунь чжэньжэня.

Мучунь чжэньжэнь сел прямо и прикрыл глаза. Он выглядел так же, как и всегда, но Чэн Цянь был крайне наблюдателен и во всяком вздохе легко мог уловить вложенную в него эмоцию, будь то радость или гнев, удовольствие или грусть. Он не знал почему, но постоянно чувствовал, что с учителем не все ладно.

Ему казалось, будто учитель покрыт морозным слоем невыразимого мрака, несмотря на знакомое лицо и сидячую позу.

В глубине души Чэн Цянь гадал, злится учитель из-за Хань Юаня или из-за того, что ушиб копчик?

Времени на долгие размышления уже не оставалось. Мучунь чжэньжэнь внезапно вытянул руку, сложил пальцы «ножом» и ударил по табличке. Его ладонь была бледной и морщинистой, словно куриная лапка, но его пальцы обладали невероятной остротой и силой, излучая враждебность, сравнимую с яростью клинка.

В этот момент Чэн Цянь по-новому взглянул на заклинания. Если заклинатель был силен, даже обычные смертные, далекие от Ци, могли заметить его влияние. Мощь, исходившая от деревянной таблички, заставила Чэн Цяня отступить, ощутив, как по телу побежали мурашки.

Пока Мучунь чжэньжэнь создавал талисман, его ученики получили возможность прикоснуться к чему-то невероятному. Казалось, будто вся гора Фуяо содрогнулась. Вскоре талисман был готов.

Мучунь чжэньжэнь опустил руку, на которой не осталось даже опилок, и внимательно, но с неким безразличием посмотрел на результат своего труда.

Это не было похоже на выражение лица человека, смотрящего на безжизненный предмет. Казалось, будто он видел перед собой кого-то, к кому испытывал жестокое презрение.