Книга Полет птицы Пэн, страница 80 – Priest P大 (Прист)

Он потрясенно уставился на шимэй, превратившуюся в гигантскую птицу. Став больше, крылья почти дорвали ее одежду. К счастью, она еще не вышла из возраста, когда дети носят штаны с разрезом^[107], и не было никакой разницы, девочка она или мальчик. Но крылья действительно были слишком большими, а Лужа, несущая их, настолько маленькой, что почти потерялась среди перьев. Она напоминала огромного мотылька. Поистине странное зрелище.

Оправившись от шока, Чэн Цянь беспомощно уставился на Лужу.

– Я просил тебя сделать их меньше, а не больше!

Шимэй, которую он мог поднять одной рукой, теперь стала слишком тяжелой. Если бы он не практиковался с мечом, то вряд ли сумел бы ее унести.

А Лужа все так же смотрела на своего шисюна огромными невинными глазами. Вес крыльев не давал ей сесть ровно, и она неуклюже покачивалась на руках Чэн Цяня.

Они все еще нуждались в помощи учителя. Чэн Цянь крепко обнял Лужу и попытался выйти на улицу. Однако… Они вместе застряли в дверях павильона.

Чэн Цянь пораженно замолчал.

О Небеса…

Ни одной девушке, сколько бы ей ни было лет, не придется по душе тот факт, что она застряла в дверях. Лужа не относилась к плаксивым детям, но теперь, оглянувшись на свои крылья, она вдруг громко зарыдала.

Обычные дети могли плакать сколько душе угодно, но рыдания Лужи обладали силой разрушать дома.

Чэн Цянь оказался в крайне затруднительном положении. Он изо всех сил старался сохранить равновесие и одновременно уговаривал девочку:

– То, что у тебя большие крылья, не делает тебя толстой… правда. Ну, ну, перестань плакать, попробуй сложить их. Сложить, понимаешь?

Лужа посмотрела на него, вздыхая и всхлипывая. От утешений Чэн Цяня она постепенно успокоилась.

Чэн Цянь с облегчением вздохнул, надеясь, что в этот раз она действительно все поняла.

Но вдруг шимэй поразила его еще больше. Она полностью расправила крылья, попыталась взмахнуть ими и, повинуясь какому-то инстинкту, медленно поднялась в воздух.

Ветер закружился по павильону, растрепав несколько нежных орхидей, растущих во дворе. Чэн Цянь не мог открыть глаза, но чувствовал, что в его одежду вцепилась пара рук.

Пухлые ладошки Лужи превратились в крепко сжимающие его когтистые лапы, и у Чэн Цяня появилось дурное предчувствие.

В следующий же миг его опасения сбылись.

Могучая Лужа подняла его в небо. Сердце Чэн Цяня ушло в пятки. Первой мыслью было вырваться, но чем выше они поднимались, тем меньше он сопротивлялся. В конце концов Чэн Цяню ничего не осталось, кроме как выкрикивать взрослое имя своей шимэй, пытаясь перекричать ветер:

– Хань Тань! Отпусти меня!

Но Лужа оставалась глухой к его крикам… Может, она и слышала его, но, похоже, совершенно не понимала.

Чэн Цянь и представить себе не мог, что его первое катание на облаках будет именно таким. Ему хотелось одновременно смеяться и плакать. Чэн Цянь не мог не задаться вопросом: что, если он, избежавший смерти в Долине Демонов, в конечном итоге умрет под когтями своей шимэй?

Лужа тем временем пронесла его над воротами павильона Цинъань и изумрудно-зеленым бамбуковым лесом. Они все поднимались и поднимались, пока гора Фуяо не исчезла у них под ногами.

Чэн Цянь опустил глаза, глядя на широкий горный хребет, словно окрашенный яркой изумрудной краской. С одной его стороны был склон, частично залитый светом, а с другой – глубокая и мрачная долина, скрытая в тени.