Книга Полет птицы Пэн, страница 82 – Priest P大 (Прист)

Мучунь чжэньжэнь не стал тревожить Чэн Цяня. Он стоял в стороне и ждал, обнимая крепко спящую Лужу. Когда солнце перешло на другую сторону горы, Чэн Цянь наконец очнулся и понял, как сильно онемели ноги.

Мучунь чжэньжэнь снял с ворот защищенный от ветра фонарь и отдал Чэн Цяню, чтобы тот осветил себе путь домой.

– Сейчас уже слишком поздно, можешь возвращаться в свой павильон. Завтра, после тренировки с мечом, ты останешься и начнешь изучать заклинания вместе с дашисюном.

Чэн Цянь замер. И вдруг, поняв, какой смысл вложил учитель в свои слова, удивился и глупо переспросил:

– Учитель, это… неужели я почувствовал Ци?

Мучунь чжэньжэнь кивнул, просияв:

– Я не ошибся насчет тебя. Из всех моих учеников ты самый способный!

Неужели так необходимо было говорить «из всех моих учеников»?

Чэн Цянь не знал, что на это ответить. Оценкой учителя сложно было гордиться: если его способности таковы лишь в сравнении с Янь Чжэнмином, Хань Юанем и Ли Юнем, то хвастаться тут нечем.

Проводив взглядом Чэн Цяня, уверенно спускавшегося по горной тропе, Мучунь чжэньжэнь ощутил горькую радость. Много лет спустя у него наконец появился ученик, готовый прилежно учиться. Поглаживая журавля по изящной шее, Мучунь чжэньжэнь спросил себя: «Если бы его соученики узнали об этом, стали бы они более усердными?»

Белый журавль потерся о его руку и, хлопнув крыльями, улетел прочь, словно отвечая: «Зачем тешить себя иллюзиями?»

На следующий день гора Фуяо содрогнулась от известия, что Чэн Цянь начнет изучать заклинания вместе с Янь Чжэнмином.

Соученики окружили Чэн Цяня. Их всех интересовал один и тот же вопрос:

– Что?! Ты научился поглощать Ци?

Чэн Цянь потирал уши, ощущая некоторое самодовольство. Но прежде, чем что-то отразилось на его лице, он вдруг вспомнил, как должен вести себя человек, идущий по бесконечному пути самосовершенствования, и поспешно остудил свой пыл.

– Угу, можно сказать, сделал первые шаги, – скромно кивнул Чэн Цянь.

Его слова вызвали неоднозначную реакцию у мальчишек.

У Ли Юня она оказалась самой нормальной.

Ли Юнь не был невежественным, более того, он считал себя довольно умным человеком. Хотя тот, кто использовал нетрадиционные методы и даже изобретал что-то новое, и не мог быть глупцом. Он просто не усердствовал в учении, но его мастерство в обращении с мечом было довольно сносным. Вот только стоило ему наиграться с жабами, как он тут же увлекся насекомыми.

Ли Юнь никогда бы не подумал, что шиди, принятый в клан через год после него, переступит порог раньше. С жалкой гримасой на лице и горечью на сердце Ли Юнь молча убрал клетку с кузнечиками, клетку с цикадами… и даже отставил бутылку сомнительного вина из насекомых. В тот день, закончив с тренировками, он сразу же сел за учебу, вместо того чтобы болтаться без дела в компании Хань Юаня.

Это решение порадовало Мучунь чжэньжэня. Он знал, что Ли Юнь, как и любой другой ученик на его месте, будет чувствовать себя ужасно. Но мимолетная печаль стала импульсом, который дал ему Чэн Цянь и который Ли Юнь смог выдержать.

Но радость учителя была недолгой. Вскоре он обнаружил, что Ли Юнь оказался единственным, кто отреагировал на успехи Чэн Цяня.

До смерти замученный правилами клана Хань Юань оказался совершенно безразличен к этому.