Книга Топить в огне бушующем печали. Том 1, страница 183 – Priest P大 (Прист)

Сородичи баловали Алоцзиня с ранних лет, и характер его испортился. К тому же на его плечи возложили ответственность за весь клан, а между тем в юном сердце разрасталась глубокая ненависть к демонам-яо. Подобно высокой горе, Алоцзинь едва ли не сгибался под своей ношей, но продолжал упрямиться, не желая показывать другим, как ему тяжко. Однако притворство давалось ему с каждым днем все труднее. Алоцзинь и сам не замечал, как становится все мрачнее, все строптивее; как другим непросто ладить с ним.

Как говорится, по природе своей человек горазд пить да есть, а еще – бесконечно жаловаться и бороться за власть. Поэтому при императорском дворе всегда найдутся несколько видов доброхотов: те, кто пытается угадать мысли государя и ударить своими жалобами побольнее; те, кто готов драться с другими до смерти, лишь бы государь обратил на них свое царственное внимание (и так они стремятся склонить государя на свою сторону); а также те, кто, сговорившись с другими, будет с благопристойным видом сетовать государю на нескончаемые беды, и те не переслушаешь. С некоторых пор, когда такие доброхоты заговаривали об Алоцзине, в голове Шэн Линъюаня сам собой всплывал длинный список его прегрешений, чуть ли не все «десять зол».

Сам Шэн Линъюань, пускай с детства был «улыбающимся тигром», но в первые годы правления еще не умел прятать когтей и клыков, поэтому жестко пресекал любые донесения на своего друга.

Ему говорили:

– Ваше величество, шаманы – такие же подданные, а их старейшина Алоцзинь ни во что вас не ставит, называет прямо по имени… Никаких приличий не знает!

Улыбнувшись, юный император возражал:

– Наше имя – не то, чего следует стыдиться. Звучит оно достойно. Если и другие пожелают звать Нас по нему, Мы сочтем нужным откликнуться.

– Ваше величество, старейшина шаманов слишком охоч до вина и женщин, и когда напьется, начинает браниться! Своими словами он оскорбляет достойнейших государственных мужей!

Охоч до вина? Что ж, допустим. Но до женщин?.. Выслушав очередную жалобу, юный император почувствовал, что у него задергался глаз. Он стал загибать пальцы, пытаясь сообразить, кто из «достойнейших государственных мужей» мог заслужить оскорбления, но так никого и не припомнил. Пришлось деликатно пообещать:

– Обиженных Мы утешим. Но вам не следует пользоваться горячностью Алоцзиня, когда он пьян.

– Ваше величество, один из молодых шаманов проклял сына сановника Чжэна, однако старейшина Алоцзинь не только не восстановил справедливость, но и дерзнул огрызнуться!

На это Шэн Линъюань заверил, что виновные будут наказаны по всей строгости, после чего приказал привести набедокурившего проказника и его главу Алоцзиня. Каждому он назначил по десять ударов по ладоням.

Разумеется, после наказания он тайно посетил Алоцзиня и пошел с ним на ежегодный Праздник очищения, принятый у шаманов вместо Нового года. В этот день дети надевали деревянные маски и отправлялись вместе с отцами и старшими братьями веселиться под луной при свете многочисленных свечей. Все распевали песни Очищения и молили богов о здоровье и благополучии в новом году.

Пускай Алоцзинь еще не достиг совершеннолетия, но уже считался взрослым, так как недавно стал старейшиной, поэтому ему разрешалось больше не носить деревянную маску. Впрочем, от той, что ему вырезал в подарок Шэн Линъюань (названый брат и Владыка людей), старейшина шаманов не отказался.