Книга Топить в огне бушующем печали. Том 1, страница 184 – Priest P大 (Прист)

В тот день юный император, переодевшись в повседневное, отправился с Алоцзинем гулять на всю ночь среди моря огней, горящих в честь Праздника очищения. Однако они успели пройти всего-то три ли, прежде чем за Шэн Линъюанем послали – срочные государственные дела требовали его внимания.

– Ваше величество, Алоцзинь не желает повиноваться приказу и настаивает на том, чтобы мы вырезали всех жителей города! Враг уже сдался! Если не пощадить население, мы нарушим гармонию Неба и Земли и подорвем свою репутацию. В других сражениях враг уже будет знать, что живым ему не выбраться, стало быть, ожесточится и будет биться свирепо! Мы потеряем множество солдат!

Услышав про «вырезать всех жителей города», Шэн Линъюань вскинул голову и оторвался от писем. У его ног распростерся один из военачальников. И на этот раз юный император не спешил с ответом.

– Отозвать Алоцзиня, – после долгого молчания приказал он.

Военачальник приподнял голову. На его лице читалась надежда, что молодой государь, одурманенный шаманами, наконец-то пришел в себя. Однако он жестоко ошибался.

Стукнула о стол брошенная кисть. Понизив голос, император добавил:

– О намерениях Алоцзиня – ни слова. Другим скажите… да, сообщите, что демоны-яо, защитники города, только сделали вид, что сдаются. Алоцзинь лишь разоблачил их коварные замыслы… Да, пусть их погибель послужит хорошим уроком.

От этих указаний военачальник аж позеленел от злости. Однако юный император будто бы не замечал его гнева и продолжал излагать свои соображения. В его тоне слышалась озабоченность:

– И еще кое-что… Это касается сдавшихся и находящихся в плену демонов-полукровок. Они пожелали встать на нашу сторону… Мы обещали им покровительство и защиту… Да, чистокровные демоны их не принимают, держат за изгоев, однако кровное родство не избыть… Что ж, запомни: если кто-то из них придет просить покровительства, постарайся их надежно спрятать. Никто (и шаманы в особенности) не должен знать, кто они и где находятся.

Получив императорское повеление, военачальник едва ли не рвал и метал. С аудиенции он вылетел, весь клокоча от гнева. Его жалобу в очередной раз не услышали, поскольку юный император слишком благоволит шаманам. Будто одурманен их чарами!

До сих пор Сюань Цзи спокойно наблюдал за событиями прошлого, а тут очень живо представил, как бы чувствовал себя на месте этого военачальника, который раз за разом подает жалобы, а их упрямо отклоняют. Обида уколола Сюань Цзи: «Ну почему император так предвзят?» Однако он вовремя вспомнил, что его эти дрязги не касаются, и озадаченно одернул себя: «Мне-то какое дело?»

Так вышло, что Шэн Линъюань с детства полагался лишь на себя, поэтому жесткость и упрямство вошли у него в привычку. Став императором, он поступал лишь так, как считал нужным, и упорно благоволил Алоцзиню, не понимая, что однажды эти милости выйдут ему боком, но сожалеть будет поздно.

Однако взрослая версия Шэн Линъюаня уже выучила горький урок. Окинув себя прошлого строгим взглядом, бывший император пояснил Сюань Цзи:

– Дань Ли дважды предупреждал меня. Сначала он сказал, что император слишком много дал клану шаманов, но я к нему не прислушался. Затем он намекнул, что Алоцзинь излишне жесток в отношении демонов: в военное время его поступки могут казаться позволительными, но с наступлением мира каждая его выходка будет иметь многие последствия, что неизбежно приведет к беде. Но я рассудил иначе: как можно сдержаться, когда враги убили твоего отца? Иначе говоря, я снова не послушал его.