Книга Усмиритель душ. Том 1, страница 79 – Priest P大 (Прист)

Студенты задумались.

– А, понятно, – заключил чуть погодя высокий парень. – Получается, они сотни лет занимались кровосмешением, вот в итоге и вымерли.

Ван Чжэн тихо усмехнулась, а староста, которая сидела к ней ближе всего, задрожала.

Когда любопытство студентов поутихло, Шэнь Вэй велел своим подопечным ложиться спать. Он заткнул все щели в окнах и дверях, чтобы не задувал ледяной ветер. Затем спросил у Ван Чжэн, которая вызвалась дежурить всю ночь, не нужна ли ей тёплая одежда, убавил огонь, чтобы вода не выкипела из кастрюли, и наконец забрался в свой спальный мешок.

Чжао Юньлань свернулся калачиком и уснул ещё в начале скучной исторической лекции. Профессор окинул его взглядом. Из уха полицейского вывалился наушник, от мороза лицо слегка побледнело, на нём виднелись следы усталости, но спал Чжао Юньлань так сладко и безмятежно, что, казалось, не проснётся, даже если небо рухнет. Шэнь Вэй аккуратно снял наушники, положил их рядом и накрыл Чжао Юньланя пальто, которое тот беспечно отбросил в сторону.

Го Чанчэн уже начал похрапывать на пару с одним из студентов, Ван Чжэн тихо шуршала у печки. Профессор, вздохнув, повернулся спиной ко всем, но вместо сна продолжил разглядывать Чжао Юньланя.

Дацин свернулся клубочком рядом с Ван Чжэн, а когда ему показалось, что все уснули, спросил шёпотом:

– Во дворе закопаны тела целиком или только головы? Кто эти люди?

– Только головы. У народа ханьга принято обезглавливание.

– Почему они вымерли?

Ван Чжэн ответила не сразу:

– Студент ведь сказал: из-за кровосмешения.

– Не морочь мне голову, я же не дурак. Люди могут вырастить целый табун лошадей, неужто не додумались избегать межродственных связей в деревне? – Дацин раздражённо зашевелил усами. – В общине явно было не две-три семьи, а гораздо больше! Не могла она вот так взять и исчезнуть! Кроме того, среди малых народов распространено многожёнство: как правило, первую жену брали из своих соплеменниц, а вот вторую и третью уже могли из приезжих.

Ван Чжэн взглянула на него и нежно погладила по голове.

– Ты же кот. Ешь сухой корм да рыбу и не забивай голову людскими делами.

У неё был голос и внешность молодой девушки, но в тоне сквозило что-то старческое, словно она уже многое повидала в жизни и на плечи ей давила безмерная усталость.

Дацин сощурился от удовольствия. Ночь становилась всё темнее. Хижина погрузилась в тишину, нарушаемую лишь храпом и ровным дыханием спящих.

Едва наступила полночь, Чжао Юньлань распахнул глаза и сразу встретился с внимательным взглядом Шэнь Вэя. Застигнутый врасплох, профессор на мгновение растерялся, а потом быстро зажмурился. К счастью, Чжао Юньланю было не до того. Он тихо сел, прислушался, а затем жестом велел Шэнь Вэю молчать и вылез из спального мешка. По пути полицейский схватил фонарик и вышел на улицу, Дацин, мяукнув, выскочил следом. Профессор отправился за ними.

Фонарик оказался лишним: на фоне белоснежных вершин горное ущелье вдали полыхало, словно Небеса ниспослали на землю огонь. Пожар разгорелся в нескольких километрах от хижины, но Чжао Юньлань и остальные слышали треск огня и кожей чувствовали обжигающее тепло. Небо затянуло оранжево-красное марево.

– Что это? – тихо спросил полицейский.

Шерсть на спине Дацина встала дыбом. Картина перед их глазами напоминала преисподнюю. Промёрзшая земля под ногами задрожала и обнажила погребённые кости. Черепа с глухим стуком выбирались на поверхность и все как один поворачивались пустыми глазницами к огню, точно паломники к святыне.