Книга Пустая комната №10, страница 58 – Серафина Нова Гласс

– Ну ладно, – говорит Анна. – Как хотите.

Еще несколько мгновений я слышу шорох. Сквозь щель в двери проникает голубоватый свет от мобильного телефона, а потом тухнет, и ее шаги снова удаляются.

Тренькает телефон Каллума, мы по-прежнему не двигаемся с места, но он смотрит на стол, где вспыхивает экран телефона. Я бросаю на Каллума многозначительный взгляд. Какого черта? Анна пишет ему? Зачем? Проходит еще пара минут, и я на цыпочках подхожу к столу, а Каллум снова садится за компьютер и берет в руки мобильный.

– Она пишет: «Твоя сумка у меня, нам надо поговорить», – шепчет он и пожимает плечами.

– Проклятье, Каллум, ты же не…

Нет нужды заканчивать предложение, он понимает – я спрашиваю, нет ли между ними чего, и вдруг чувствую укол сожаления, вспомнив, что он недавно потерял жену.

– Шутишь, что ли? – шепчет он.

– Извини. Ладно, просто не отвечай. Черт. Давай просто… Ты что-нибудь нашел? – спрашиваю я, снова сосредоточившись на поиске имен с документов.

Каллум вздыхает и снова смотрит на права из сумки Эдди. Первое имя – Рэндалл Монт, тридцать три года, из Бозмена, штат Монтана. Каллум набирает имя, и тут же получает результат. То же лицо всплывает в нескольких новостях двухгодичной давности. Умер. Убит. Не веря своим глазам, я просматриваю несколько абзацев. Его заживо сожгли в пустыне вместе с машиной. Останки идентифицировали по записям стоматологов.

Мы молчим. Трясущимися руками Каллум набирает следующее имя из стопки удостоверений.

Курт Уолтерс, сорок шесть лет, из Ньюпорта. Снова появляется лицо. Мертв. Убийство. Застрелен у собственного дома, похоже на казнь.

– Твою мать! Что все это значит? – сиплю я, потому что кричать нельзя.

Каллум берет следующее удостоверение и показывает его мне. Сердце замирает. Я охаю и закрываю рот рукой. Там фотография Эдди Бакко. Его лицо, только настоящее имя… Виктор Бесерра?

Я хватаю бумажник Эдди и смотрю на удостоверение, которым он пользовался, то, где он Эдуардо Бакко, и, держа его в руке, рядом с правами Виктора Бесерры, сажусь рядом с Каллумом.

– Вот черт, – говорит он.

– Права Эдди принадлежат человеку, который на него похож, если не присматриваться, он мог бы сойти за него. Но Эдуардо Бакко из Альберты, Канада, мертв. А на самом деле Эдди – это Виктор Бесерра.

– Значит, он… – начинает Каллум и умолкает.

Может, не хочет произносить вслух, что тело на полу офиса принадлежит Виктору. Он хранил документы своих жертв, и теперь слова о картеле и опасности звучат очень весомо.

Каллум печатает остальные имена с документов. Рональд Хардин, Джимми Диас, Альберт Башир… Все мертвы. Имена сопровождаются длинными историями о нераскрытых убийствах, наркопреступлениях, связями с картелем или наркодилерами низшего звена.

От шока с моих губ срывается смешок. Мы определенно связались не с тем парнем.

– Значит, мы, считай, уже покойники, – говорю я, опираюсь руками на стол и опускаю голову, пытаясь отдышаться.

Телефон мертвеца звонит, и от этого звука мы оба подскакиваем. Опускаю взгляд на светящийся экран, жужжащий на кофейном столике.

– Неизвестный номер, – говорю я, и мы оба просто смотрим на телефон, пока он не замолкает.

На улице сигналит машина. Я хватаюсь за грудь, чувствуя, что от напряжения у меня вот-вот будет сердечный приступ. Выглядываю сквозь жалюзи и вижу с другой стороны улицы черную машину с тонированными стеклами. Телефон снова звонит.