Книга На тихой улице, страница 103 – Серафина Нова Гласс

– Думаешь, «безумие» – подходящее слово? Вспомни, сколько раз ты его произносил. И каждый раз я была права. Я даже не знаю, кто ты на самом деле, так что нет, я не знаю, лжешь ли ты насчет этого, как всю жизнь лгал обо всем, – отвечаю я и ухожу, хотя и не знаю куда. Мне просто хочется, чтобы все закончилось.

– Кора! Стой! Это же просто дурацкое баловство. Это было неверное решение, признаю, но ты же говоришь о… Как тебе вообще пришло в голову, что я мог что-то сделать с Калебом? – почти умоляет Финн.

– Я уже сказала. Удачи в полиции. Надеюсь, ты сумеешь найти приемлемую ложь.

Выхожу из дома, сажусь в машину и уезжаю, потому что не знаю, что еще делать, и не желаю больше слышать от него ни одного слова, никогда.

По пути я звоню Пейдж и говорю, что она может донести на него.

Когда Пейдж приносит свою пачку улик в полицейский участок, то не знает, чего ожидать. Она в курсе, что ее считают немного свихнувшейся на этой теме и будет трудно заставить полицейских воспринимать ее всерьез, но доказательств более чем достаточно. Не важно, что о ней думают копы, у нее в руках гора неопровержимых улик.

Полицейский, занимавшийся расследованием, если его можно так назвать, любил напоминать ей то, о чем она и так прекрасно знает: он искал не мотив и убийцу, а пьяного водителя или того, кто писал в телефоне и случайно сбил Калеба. По мнению копов, преступление заключалось не в убийстве, а в том, что водитель скрылся с места аварии, но теперь Пейдж есть что сказать по этому поводу. Поэтому, когда женщина в приемной предложила ей поговорить с любым свободным полицейским, она ответила, что подождет детектива Деннинга. И прождала почти три часа, вместо того чтобы обратиться к кому-то другому.

Пейдж сидела на жестком металлическом стуле, прижимая к груди коробку. Вот так. У нее ведь куча времени. Она готова была ждать вечно, лишь бы к ней прислушались. Когда Деннинг наконец появился, она вскочила на ноги, прежде чем он успел пройти мимо. Женщина в приемной указала на нее и что-то сказала. Детектив обернулся на Пейдж, и ему наверняка хотелось закатить глаза. Он ссутулился и, похоже, пытался выдумать причину, по которой у него нет времени сейчас разговаривать, но Пейдж уже подошла к нему. Женщина из приемной объяснила ему, как долго ждала Пейдж, и он неохотно мотнул головой, приглашая в свой кабинет.

Пейдж уже бывала у Деннинга в кабинете. Первые месяцы она все время сюда ходила, издевалась над ним и оскорбляла остальных. Она понимает, почему детектив не хочет с ней разговаривать, но считает, что он должен был лучше стараться. Когда все повторяли слова детектива, она пыталась это понять. Раскрыть такое дело очень сложно: ни видео с камеры, ни свидетелей, ни подозреваемых. Случайная авария с безответственным или, может быть, пьяным и неосторожным водителем, но нельзя выписать ордер на обыск и прослушку телефонов каждого соседа, который вам не нравится. Ладно, пусть так. Но теперь он должен ее выслушать. Ее догадка оказалась верной.

– Рад снова вас видеть, миссис Моретти, – говорит Деннинг.

Конечно, он совсем не рад, но ей плевать.

– Что у нас на этот раз? – спрашивает он с откровенным скепсисом.

– Доказательства.

Пейдж вытаскивает фотографии, доказывающие неверность Финна, и объясняет, что брачный договор Коры и Финна дает ему мотив, поскольку Калеб застукал его с женщиной. Она показывает выписку с денежным переводом, телефонные записи – в общем, все, а потом наблюдает за детективом. Взгляд Пейдж мечется с его лица на содержимое страниц, которые он листает. Она пытается понять, что он думает. Проходит целая вечность, прежде чем Деннинг наконец снимает очки, откладывает последний листок из пачки и смотрит на нее. Пренебрежительно? Под впечатлением? Пейдж не может понять. Его лицо, как обычно, непроницаемо при любых обстоятельствах.